В мыслях смятение. В годы войны у нас было несколько госпиталей: в школах, больнице, усольском санатории, доме отдыха «Огурдино». Памятные доски есть на некоторых зданиях и сейчас. Об этом говорят и большие стенды в городском музее. Было много статей о госпиталях в «Березниковском рабочем».
Помню раненых на улицах города. Но нигде и никогда не встречал упоминания о связи Березников и книги «Спутники».
Загадка «Спутников» приковывала к себе, требовала разрешения. Определил три направления поиска. Первое — читать о творческой истории создания «Спутников». Второе — установить связь с кем-нибудь из поезда. Третье — найти в Березниках людей, встречавших этот поезд.
Первое разрешилось легко. Оказалось, что есть много статей, автобиография Пановой и даже ее книга под названием «Откуда взялась книга «Спутники». Свою первую встречу с поездом она описывает так. «Поезда ходили обшарпанные, облупленные, и вот среди этой серости, тесно забившей пути Перми-II, издали вижу блистающее чудо, нечто ослепительное, сказочно чистое, яркое и нарядное: вереница темно-зеленых пассажирских вагонов, на каждом красный крест на белом фоне. Новенькие вагоны, будто только что с завода, блестит краска, блестят окна хрустальной чистоты, на окнах занавески дивной, давно забытой белизны». Потом она узнала, что поезд в непрерывном ходу уже три с половиной года, был под бомбами и снарядами, не раз горел. Дальше она пишет, что когда стала известной писательницей, дважды, лауреатом Государственной премии, руководителем Союза писателей и пр., бывала в больницах и санаториях самого высшего разряда в стране и за границей, но ни раньше, ни позже не жила в такой стерильной чистоте. Этой чистоте как нельзя лучше соответствовал и общий дух поездного, бытия: дух благопристойности.
«Я там не слышала крика, перебранки, разнузданных речей. Не видела злых, недовольных, раздраженных взглядов. Все ходили занятые делом, полные достоинства. Друг к другу относились уважительно», — говорит писательница в своих воспоминаниях.
Необыкновенно сердечным и внимательным было и отношение к раненым. И все это — при том, что люди в этом поезде работали четвертый год без отпусков и выходных, и их рабочий день составлял 17 часов.
Панова пишет, что тяжело было и в тыловых госпиталях и медсанбатах, и там не было выходных и отпусков, и работали тоже сутками. Но там было одно преимущество: все-таки стояли и ходили по твердой земле. За 4 дня в обычном поезде пассажиры и то устают, люди раздражаются, ссорятся, а здесь в поезде — страшно представить — проведено 4 года!