— Страхователи как в воду глядели, — усмехнулся Яков Михайлович.
Работы по ремонту судов продвигались быстро. Еще до ледохода успели все сделать.
В солнечный апрельский день Пирожков распорядился поднять на мачте «Товарища» красный флаг. По случаю такого события на пароходе и на берегу собралось много водников. С волнением смотрели все, как Яков Михайлович вместе с лоцманом Молоковских впервые поднимали на судне советский флаг. Старый лоцман даже прослезился.
— Ровно хмелью прошибает. Так хорошо. Так хорошо, — приговаривал он. — Шутка ли в деле, открывать будем навигацию без хозяев…
Как только по Колве прошел лед и открылся выход на Каму, вся флотилия двинулась вниз по реке, к Перми.
«Товарища» поставили на линию Сайгатка — Галево — Сайгатка. Яков Михайлович хорошо знал этот участок Камы. Здесь ему довелось некоторое время плавать в 1917 году. У Клыкова тогда имелся договор с Воткинским заводом, и по этому договору «Товарищ» возил древесину из Сайгатки, где находилась лесная пристань, в Галево на перевалочную базу завода. Когда в Пермском управлении водного транспорта решали, где использовать пароход «Товарищ» в навигацию 1918 года, Пирожков и предложил отправить судно для обслуживания Воткинского завода.
Команда сразу втянулась в работу. Ежедневно пароход уводил из Сайгатки груженую баржу, а из Галево доставлял обратно порожнюю. Тридцать километров проходили вверх, тридцать — вниз по течению. «Карусель», — шутя говорил Яков Михайлович.
Работа спорилась. При Клыкове хозяйский сын почти не слезал с парохода и все время торопил, чтобы быстрее буксировали баржи, однако судно не всегда совершало в течение дня полный оборот. Теперь же успевали. Другое настроение было у всех. Работали не на Клыкова, а на себя, для своего советского государства.
Но жизнь была неспокойной. Почти каждый день поступали вести о контрреволюционных выступлениях против Советской власти. Особенно тревожно стало в июне. В стране началась гражданская война. Против молодой Советской республики выступили интервенты, поддержанные внутренней контрреволюцией.
События развертывались со стремительной быстротой. Еще недавно фронт был на Волге, а вот уже и Кама стала ареной жестоких сражений. «Скоро и мы окажемся у самого фронта, — думал в те дни Пирожков. — Что ж, постоим за Советскую власть. «Товарищ» — хороший ходок. На таком только и воевать…»
Когда капитан поделился своими думами с командой, все дружно его поддержали.
— Мы, Яков Михайлович, знаем друг друга, и в беде вместе будем до конца, — заявил всеми уважаемый Григорий Андреевич Молоковских.