— Иди, капитан, договаривайся, чтобы нас отправили на фронт. Не хотим стоять у берега!
— Уже ходил к коменданту, — ответил Пирожков. — Обещают поставить на серьезное дело.
По распоряжению местных властей «Товарищ» был выделен для перевозки подкреплений и боеприпасов в прифронтовые районы Прикамья. В течение одного дня судно приняло боевой вид. Рабочие Симонихинского затона вместе с командой обшили штурвальную рубку второй стенкой и засыпали ее песком. На средней палубе в несколько рядов уложили мешки с песком и между ними устроили гнезда для пулеметов.
Ходить приходилось большей частью ночью, с погашенными огнями. Берега, скрытые во тьме, бывали неспокойными, по ним рыскали банды. Не раз случалось, что из лесных чащоб палили по пароходу, и тогда с «Товарища» давали в ответ пулеметные очереди. И снова только и слышно было, как колеса парохода шлепают по воде.
Близость фронта ощущалась с каждым днем все сильнее и сильнее. 8 августа по постановлению чрезвычайного военно-революционного комитета Сарапул и уезд были объявлены на военном положении, а еще через три дня комитет ввиду ряда контрреволюционных выступлений и близости фронта объявил Сарапул на осадном положении.
Над городом нависла серьезная угроза. Началась эвакуация.
Ночью 23 августа из Сарапула двинулась вниз по Каме целая флотилия, состоявшая из 56 пассажирских и буксирных судов. Эти пароходы по распоряжению штаба Второй армии Восточного фронта эвакуировались на Вятку.
На Средней Каме остались считанные суда. Среди них — «Товарищ» и «Зоя», которые продолжали выполнять задания военного командования.
Дни и ночи у Пирожкова были заполнены до края. Он даже перестал заходить к себе в каюту и находился то в штурвальной рубке, то на палубе. Лишь на час-два удавалось забыться в коротком, тревожном сне.
Большое удовлетворение доставляли ему беседы с красными бойцами, которых перевозил «Товарищ». Из каких только мест не встречались люди! Были среди них уроженцы Перми, Осы, Сарапула, Воткинска, Камбарки, Елабуги и других знакомых и незнакомых мест. И все они, несмотря на трудности, которые переживала тогда страна, верили в победу революции.
В один из рейсов, когда пароход перевозил большую группу бойцов Елабужского отряда коммунаров, Пирожков неожиданно встретился с Егором Михайловичем Федоровым. Бывший механик стал военным комиссаром. Одет он был в кожаную куртку, на фуражке алела пятиконечная звезда, на поясе в деревянной кобуре висел маузер.
— Яков Михайлович! — воскликнул он, увидев капитана, и бросился к нему.
— Егор! Какими судьбами!