Охота на Лунина (Горский) - страница 138

— Илья! Илья Олегович!

— Идите спать, — так же шепотом ответил Лунин, после чего наконец выключил телевизор и вернулся к дивану. Широко зевнув, он услышал очередной стук в дверь, но даже не стал оборачиваться, а лишь с улыбкой пробормотал: — Всем спать!

Поджав ноги и укрывшись мягким шерстяным пледом, Илья моментально заснул. В это время часы на его руке показывали уже начало третьего. Примерно то же самое время показывали и все остальные часы, имеющиеся у обитателей дома.

В половине седьмого, повинуясь привычному сигналу будильника, Илья вновь проснулся. Свесив ноги с дивана, он некоторое время сидел неподвижно, думая о том, что день, скорее всего, будет напряженным и что, если не выпить чашечку, а лучше две крепкого кофе с самого утра, то позже такой возможности может и не представиться. Прежде чем выйти из кабинета и спуститься вниз, Лунин отсоединил свой новый телефон, поставленный на ночь заряжаться, от розетки и набрал переписанный им еще вчера из выключенного смартфона номер. Дождавшись, когда ему ответят, Илья, исключив из разговора стадию приветствий, сразу перешел к делу:

— Помнится, несколько дней назад ты сказал, что не сдашь, ежели что.

— Господи, чего только сдуру не ляпнешь. — Звонок Лунина оперативника явно не обрадовал. — Ты знаешь, что тебя ищут?

— Сильно ищут? — уточнил Илья.

— Сильно. Собаки, вертолеты, все по полной программе. Ты, похоже, Илюха, капитально вляпался.

— Похоже, — согласился Лунин. — Так ты поможешь?

Несколько дней вынужденного ничегонеделания совершенно отучили большинство обитателей дома Фильченко рано вставать, хотя, возможно, некоторые из них и до этого не были обременены необходимостью просыпаться по звонку будильника, чтобы, наспех перекусив и торопливо влив в себя чашку утреннего кофе, отправиться на работу. Конечно, это не относилось к супругам Красильниковым, которые, как обычно, в семь утра приступили к выполнению своих привычных обязанностей. Николай Федорович энергично орудовал метлой, очищая дорожки, площадку перед домом и возле бассейна от нападавших за ночь листьев, Мария Геннадиевна же мелодично позвякивала на кухне посудой. Что именно она с ней делала, оставалось неизвестным, но вскоре, очевидно, в результате этого позвякивания, с кухни потянулся ненавязчивый, благодаря работающей вытяжке, но все же аппетитный запах яичницы, возможно, даже с беконом, во всяком случае, так показалось спустившемуся вниз за очередной чашкой кофе Лунину. Пересекая столовую, Илья поздоровался с Егором, так же в силу профессии привычным к ранним подъемам. Молодой человек ответил следователю рассеянным кивком и вновь уставился на дно кофейной чашки, которую он сжимал обеими руками. Лунин, поняв, что волнуется не только он сам, испытал облегчение и даже почувствовал к младшему сыну Фильченко некоторую симпатию. Улыбнувшись, Илья хотел было сказать ему что-нибудь ободряющее, но затем решил, что все, что он собирается сказать Егору, он скажет чуть позже, в кабинете его отца. Жаль только, что слова эти молодому человеку вряд ли понравятся, но, что поделать, сказать их все же придется. Вернувшись в кабинет Игоря Владимировича, Лунин поставил кофе на журнальный столик, устроился на диване и включил телевизор. Ведущие утреннего канала — худощавый подтянутый мужчина средних лет и яркая блондинка, лет на пятнадцать моложе своего напарника, вели оживленную беседу с гостем студии — упитанным здоровяком лет пятидесяти, со значком депутата Государственной думы на лацкане пиджака. Разговор шел на столь животрепещущую для сентября тему, как предстоящее начало отопительного сезона, который, как оказывается (здесь ведущая сделала изумленное лицо), в ряде северных районов страны уже начался, а также касался вопроса предстоящего с нового года очередного повышения коммунальных платежей. Было видно, что депутат законодательного собрания весьма осведомлен, если уж не в вопросах качества оказываемых населению коммунальных услуг, то в вопросе необходимости регулярной индексации тарифов, на величину, которая, по его мнению, «в крайней степени незначительна и совершенно не ухудшает финансовое положение наших граждан». Словосочетание «наши граждане» законотворец повторил неоднократно и каждый раз произносил его, как показалось Лунину, особенно звонко, с тем блеском в глазах и аппетитным румянцем на щеках, с которым произносят: «А вот и наши шашлычки!», подбегая к стоящему на лужайке у дома столу с дымящимися шампурами. Было видно, что народный избранник прекрасно знал, что делать с шашлыками, равно как и с гражданами, хотя, возможно, иногда, конечно же, за пределами телеэфира, и путал одних с другими.