В двадцати километрах от Среднегорска, в том месте, где сейчас и находился Илья Лунин, движение воды в реке Чалой было едва заметным, можно даже сказать, ленивым, таким оно и оставалось ниже по течению, до самого слияния с другой, столь же неприметной речушкой — Каторжанкой. Было таким оно и выше, до самого Нижнего Плёса — заброшенного четверть века назад военного городка, окруженного с двух сторон болотами, а третьей жмущегося к вздымающимся в небо скалам, серым, с темными, почти черными прожилками. Точно такие же скалы высились и на другом берегу Чалой, силясь сжать и без того не слишком широкую речушку, полностью перекрыть путь бьющемуся о камни потоку воды. Но, как и это оговорено правилами всем известной игры, вода в очередной раз оказывалась сильнее камня, пробивая себе дорогу сквозь нагромождения гигантских валунов, большая часть которых со временем уже успела принять подобающую им округлую форму, часть же еще грозно топорщилась острыми краями, упрямо отказываясь принять тот факт, что, если не через пару десятков, то уж точно через пару сотен лет они станут такими же округлыми и пузатыми, как и их чуть раньше обрушившиеся по склону собратья.
Единственное, чем все эти беспомощные, вечно мокрые пузаны могли гордиться, — их присутствие в воде делало выше по течению всякое судоходное движение, даже на маломерных лодках, невозможным. По воде можно было добраться лишь до Нижнего Плёса. Впрочем, добраться туда каким-либо другим способом было значительно труднее. В свое время некие облеченные властью граждане, хотя вернее в соответствии с распространенной тогда традицией называть их товарищами, решили, что прокладывать дорогу по болотам ради небольшой, к тому же совершенно засекреченной станции дальнего радиолокационного обнаружения нет никакого смысла. Посему все необходимые для строительства и дальнейшего бесперебойного функционирования стратегического объекта грузы доставлялись в Нижний Плес на плоскодонной барже, которую, с надрывным пыхтением, извергая в небо клубы черного дыма, толкал небольшой речной буксир «Ермак-4», чьи борта, словно звенья почерневшей от сажи и времени кольчуги, закрывали многочисленные покрышки от грузовиков. Личный состав радиолокационной станции, а также семьи военнослужащих доставлялись в военный городок пассажирским катером, обладающим гораздо большей скоростью хода, чем неторопливый и шумный «Ермак». Все то время, что занимал не слишком долгий путь от Нижнего Плёса до города или обратно, пассажиры проводили, если позволяла погода, выстроившись на палубе вдоль бортовых ограждений, любуясь медленно плывущими вдоль реки сосновыми лесами и серой, почти непрозрачной водой, разбегающейся в обе стороны от белоснежных бортов.