Черный зрачок пистолета вновь качнулся из стороны в сторону и затем уставился Илье прямо в переносицу, отчего Лунин почувствовал себя совсем неуютно.
— Ладно, поболтали и будет. Как говорят в пригородах Парижа, chaque chose en son temps[4]. Время выбирать, Лунин. Что, сам в петлю полезешь или посмотришь на смерть со стороны? Точнее, со стороны буду смотреть я. А ты, друг мой, сам ее призовешь. Вот этим вот ножичком.
Левая рука на мгновение исчезла в кармане куртки, затем появилась вновь, сжатая в кулак. Негромко щелкнуло, раскрываясь, лезвие. Сантиметров десять, от силы двенадцать, подумал Лунин, вполне достаточно для того, чтобы… да для чего угодно вполне достаточно.
— Когда ты приставишь лезвие к горлу, ты посмотришь ей в глаза. Ты знаешь, что там увидишь. Мольбу, надежду, отчаяние. Все будет намешано в совершенно безумных, ни к чему не пригодных пропорциях, от которых нет и не может быть никакого толку. Но как только ты сделаешь движение рукой, вот так, резко, чтобы рассечь сонную артерию и яремную вену, ее глаза очистятся. В них не будет ничего, даже боли, только чистое и прекрасное отражение приближающейся смерти. Главное, чтобы в этот момент она смотрела прямо тебе в глаза, и тогда ты сможешь все увидеть. Увидеть, Лунин, и может быть, даже восхититься.
Илья вновь взглянул на висящую под потолком петлю, хотел было ответить, но вдруг почувствовал, что язык, как и все тело, вдруг начал наливаться неподъемной свинцовой тяжестью.
— Что, терзают муки выбора? — оценил его состояние собеседник. — Ну же, не порть свою репутацию! Тебя сейчас ищут по всей области, как главного душегуба современности. Так соответствуй имиджу. Возьми ножик и отрежь этой чертовой тетке ее чертову башку!
Выкрикнув последнюю фразу, он резким движением сорвал мешок с головы одной из сидящих на скамье женщин.
— Упс, кто тут у нас?
Лунин остолбенело уставился на Светочку, на ее испуганное, перемазанное потекшей тушью лицо, на торчащий изо рта кляп, на взъерошенные, спутанные волосы и тонкие, спускающиеся от ушей к воротнику белые провода.
— О-la-la, Mademoiselle Sveta! Наша любимая Светочка! Да, Лунин, так ты ее называешь? А что это тебя дрожь-то пробила? Боишься, что я тебя ей горло резать заставлю? Нет, Лунин, уговор есть уговор. Ты же пришел спасти ее, значит, спасешь. Ты сейчас подойдешь к другой девочке и сделаешь все, как я сказал, а Светик будет сидеть, музыку слушать и любоваться своим прекрасным спасителем. Ну а я для полной торжественности момента сниму все это на телефончик. Как тебе идея, Лунин? Home video! Догадываешься, что я потом с этой записью сделаю, кому ее отправлю? Хованскому? Хованскому, само собой. Но не только. Я ее всем разошлю, кому только смогу. Может, конечно, самая массовая рассылка у меня и не выйдет. Но то, что это будет самая интересная рассылка этой осени — сто процентов. Ты станешь звездой, а я тихо сойду со сцены, на которой меня и так, кроме тебя, почти никто и не видел. Я так понимаю, благодарности мне не дождаться. Ну, так чего ждем, Лунин? Давай, я тебе помогу немножко, сниму и с этой красотки мешок. Все, теперь твоя очередь, действуй!