Пока же следовало запастись терпением и продолжать путь. Терпения черепахе хватало. По сути, вся она и была терпение. Любой другой зверь при встрече с врагом выбирает один из двух имеющихся у него вариантов — бежать или сражаться. Сражаться за жизнь или бежать от смерти. Решение принимается за доли секунды, а дальше организм уже все делает фактически сам, без участия головного мозга. Черепаха же никогда не стоит перед подобным выбором, она не способна ни к сражению, ни к бегству. Она может только лежать, лежать, как каменный осколок, одним движением втянув под панцирь и голову, и все четыре лапы. Оказывается, в большинстве случаев этого вполне достаточно. Возможно, все дело в крепкой костяной броне, защищающей мягкое, почти беспомощное тело, но сама черепаха полагала, что все дело именно в терпении. Именно его и не хватает всем остальным, бегущим, сражающимся. Ведь если бы каждый в любой сложной ситуации поступал, как она: втягивал голову и замирал, — жизнь вокруг стала бы значительно спокойнее.
На пути черепахи лежала каменистая возвышенность, обойти которую не представлялось никакой возможности. Черепаха предполагала преодолеть препятствие до захода солнца. Остаток пути будет уже пролегать по равнине, да и пути-то этого останется всего ничего. Черепаха знала это точно, поскольку вот уже сорок лет из года в год совершала путешествие по этой тропе сперва в одну сторону, а затем, спустя несколько месяцев, обратно. Точного ответа, для чего она это делает, черепаха не знала, но, поскольку любопытство у нее было развито значительно меньше, чем терпение, то и подобных вопросов она себе тоже не задавала. Она всего лишь ползла вперед по выбранному ею, а быть может, самой природой, маршруту.
Ползти по камням было неудобно. Приходилось слишком высоко задирать одну переднюю лапу, затем другую, затем пытаться, цепляясь когтями за скальник, подтягивать все тело, одновременно силясь найти задними лапами новую опору. Эта часть пути всегда отнимала много сил, но другой дороги не было, и черепаха терпеливо ползла вперед. Вдруг небольшой камушек, служивший опорой левой задней лапе, покачнулся, а затем и вовсе каким-то непостижимым образом скользнул куда-то в сторону. Черепаха качнулась, пытаясь удержать равновесие. И не удержала.
Два часа спустя, предприняв очередную безуспешную попытку перевернуться на лапы, она впервые задумалась о том, что всякому терпению рано или поздно приходит конец, а еще через час поняла, что конец скоро придет ей самой. Эта мысль появилась у нее в голове в тот самый момент, когда черепаха заметила в бесконечно синем безоблачном небе маленькую черную точку. То, что эта точка на самом деле является большой и сильной, летящей очень высоко птицей, было понятно сразу. То, что эта птица заметила лежащую среди камней черепаху, стало ясно чуть позже, когда точка, описав в небе гигантский круг, начала снижаться, стремительно увеличиваясь в размерах.