Боевой орел, или же, как его называют знатоки латыни, Polemaetus bellicose, предпочитает, выследив добычу, обрушиться на нее с максимально большой высоты, подхватить своими мощными лапами, вооруженными огромными когтями, и, вновь поднявшись высоко в небо, сбросить жертву на землю, предоставляя ей на выбор два варианта расставания с жизнью — умереть еще в полете от ужаса либо разбиться, упав с огромной высоты на камни.
Черепаха закрыла глаза, приготовившись к первому и одновременно последнему полету в своей жизни, но, к ее немалому удивлению, если даже не сказать разочарованию, в воздух она так и не поднялась. Открыв глаза, черепаха увидела орла, сидящего на соседнем камне и бесцеремонно ее разглядывающего. Ну а какие тут церемонии могут быть, незлобиво подумала черепаха, с едой не церемонятся. Ее едят.
Словно поняв ее мысли, крылатый хищник наклонился вперед и клюнул черепаху в голову. Удар клювом получился не таким уж и сильным, как можно было ожидать от орла подобных размеров.
— Не так уж и больно, — удивленно и почти радостно произнесла черепаха, решив, что подобную процедуру она, пожалуй, сможет вытерпеть. Если, конечно, терпеть придется не очень долго. Хорошо бы все же, чтобы орел съел ее побыстрее.
— Не больно? — Орел возмущенно расправил крылья, демонстрируя всю красоту своего оперения, и вновь клюнул черепаху, уже сильнее. — А вот так? Так тоже не больно?
— Больно, — прошептал Лунин, открывая глаза.
— Ах, тебе больно! Это радует.
Терзавший жертву орел вновь взмахнул крыльями и вдруг обратился в человека, заносящего сжатый кулак над лицом беспомощно лежащего на земле Лунина. Поднять правую руку, чтобы защититься, Илья не мог, она была крепко прижата коленом нападавшего, тогда он попытался поднять левую, но движение вышло вялым и каким-то замедленным. Собственная рука показалась Лунину необыкновенно тяжелой и непослушной. Таким, собственно, в этот момент было все его тело. Поняв, что защититься от нового удара он не сумеет, Илья уже собирался зажмуриться, чтобы не видеть кулак, летящий ему прямо к переносице.
Сознание Лунина реагировало на все происходящее еще более неадекватно, чем тело. Оно категорически отказывалось понять, каким именно образом он, Лунин, превратился в черепаху, отчего орел вдруг обернулся в человека с искаженным от ненависти лицом и откуда здесь, в пустыне, взялась корова. То, что это именно корова, у черепахи, точнее у Лунина, сомнений никаких не было. Кто еще может мычать, да к тому же так протяжно и громко.
К удивлению Лунина, его предположение в очередной раз оказалось неверным. Существо, возникшее за спиной сидящего на Илье человека, несмотря на производимое им мычание, явно не относилось к отряду парнокопытных. Оно, хоть и нетвердо, держалось на двух конечностях, а в двух других сжимало нечто, напоминающее дубинку первобытного человека. На мгновение занесенная дубина заслонила Лунину слепящее ему глаза солнце, и картина происходящего предстала пред ним во всей немыслимой очевидности.