— И вас тоже?
— Меня-то с какой стати? Я в это время как раз ему поднос с кофе принесла, так он мне телефон в руку сунул и велел снимать, как они все по очереди с ним обнимаются. А потом, после всех, он с Яной сфотографировался. Скажу вам, таких шикарных пар в наших краях, почитай, и нет больше. Я даже не удержалась, на свой телефон пару снимков сделала. Ну а потом, в шесть, у них праздничный ужин начался, на лужайке, за домом. Ну мне, слава богу, самой готовить не пришлось, ради такого дела Игорь Владимирович из ресторана какого-то повара вызвал и официантов к нему в придачу. Так что мне только следить надо было, чтобы они по дому не шастали да не стащили чего.
— Ну и как? — полюбопытствал Илья, заинтересовавшись, что такого необычного мог приготовить специально приглашенный повар.
— Ничего, — сурово поджала губы Красильникова, — все цело осталось. У меня глаз наметанный, сразу вижу, если кто не тем делом занят.
Мария Геннадиевна пристально уставилась на Лунина, отчего он почувствовал себя вдруг крайне неуютно.
— Ну и как дальше развивались события? — смог наконец выдавить из себя Илья.
— Никак они не развивались, — отмахнулась женщина, — часа два за столами сидели, в тарелках ковырялись да музыку слушали. Я ж забыла сказать, еще и музыкантов пригласили. Музыканты, правда, были так себе. Песен совсем не пели, а играли все больше что-то грустное такое. Хотя, что с них взять? Вы мне сами скажите, ну разве на скрипке что приличное сыграть можно?
— Да уж, — неопределенно хмыкнул Лунин. — В общем, в тот день ничего интересного не было?
— Так оно и на следующий день ничего интересного не было, — усмехнулся Николай Федорович и тут же, спохватившись, поправился: — Ну, до самого вечера.
— Мы ж вообще поначалу думали, что наутро все разъезжаться начнут, — подхватила Мария Геннадиевна, — ан нет, Игорь Владимирович распорядился обед на всю толпу готовить и об ужине сразу подумать. Нам-то, конечно, он не объяснял, что к чему. Дал распоряжение, да и все. Это уже потом я краем уха ненароком услыхала, как остальные промеж собой переговариваются, что, мол, специально над ними измывается, мог бы свое объявление и пораньше сделать.
— И что за объявление? — заинтересовался Илья.
— Так а кто ж его теперь знает, — пожал плечами Николай Федорович, — вроде как он собирался вечером, после ужина, всех собрать и что-то им всем поведать. Вот только он, как поел, сразу к себе в кабинет ушел, а уж больше из того кабинета так и не вышел.
Заглянув на всякий случай в папку, Илья убедился, что правильно запомнил установленное экспертом время смерти Фильченко.