Всюду трудящиеся массы Франции брали в руки оружие Ч 1 Позднее стало известно, что отряды движения Сопротивления и восставшие трудящиеся освободили многие города, в том числе такие, как Лион и Тулуза, очистили от врага значительную часть территории к югу от Луары и к западу от Роны. К середине августа 1944 года оккупанты были изгнаны из 18 департаментов этого района, а также со всей территории от Западных Альп до итальянской и швейцарской границ. 19 августа началось восстание в Париже.
Союзные войска устремились к Западному валу (линия Зигфрида), встречая сопротивление лишь со стороны отдельных частей противника. Стоит напомнить, что германское командование все еще находилось под впечатлением тех репрессий, которые обрушились на него после заговора 20 июля.
И все же, несмотря на столь благоприятные условия, несмотря на подавляющее превосходство в живой силе и технике, английские и американские дивизии продвигались в глубь континента с черепашьей скоростью — иногда по одному километру в сутки[55].
Наши машины свернули на проселочную дорогу, спустились в овраг, поросший орешником. Здесь нас встретила группа американских офицеров на джипах, высланных, как потом выяснилось, самим Брэдли.
Еще с четверть часа мы петляли по узкой дороге, подпрыгивая на ухабах и корнях деревьев, и остановились на небольшой поляне. Один из встречавших сообщил нам, что Брэдли сейчас в войсках, что на три часа назначен обед, к которому генерал непременно будет. А пока нам предложили отдохнуть и привести себя в порядок с дороги.
Каждому из нас отвели палатку — очень удобную, с подвесной койкой, умывальником, складными столиками и стульчиками.
Нетрудно было догадаться, что противовоздушная оборона в штабе Брэдли находится на высоком уровне и вероятность прорыва вражеских самолетов в эту зону минимальна.
Надо сказать, что американцы встретили нас радушно: улыбались, хлопали по плечу, наперебой приглашали выпить виски, делились последними новостями. Мне показалось, что офицеры несколько иронично относятся к англичанам и их командующему. Кто-то напомнил такой факт.
Недавно Брэдли получил звание генерала армии, и англичане, узнав об этом, тут же — через каких-нибудь сорок минут после объявления этого приказа по радио-присвоили Монтгомери звание фельдмаршала.
Когда мы подъезжали, наши машины уперлись в колючую проволоку, вдоль которой расхаживали часовые. Неподалеку стоял прицеп Брэдли, окруженный такими же прицепами, в которых работали пять генералов — начальник штаба и четверо его начальников отделов. В отдалении, в кустарнике, стояло еще два прицепа. В одном из них висела оперативная карта, на которую наносились последние данные, поступавшие из войск. Прицеп был узкий и длинный, как барак. На стендах другого прицепа располагались разведывательные карты. Нас в этот прицеп, естественно, не пригласили. Он тщательно охранялся часовыми.