Получив все необходимые документы, я отправился на Центральный аэродром. Здесь уже собрались все члены миссии. Погода стояла ясная, нещадно палило солнце. В три часа дня темно-зеленый транспортный самолет взмыл в небо, и вот уже столица предстала как россыпь кубиков с островками зелени. На маршруте к нам пристроились три истребителя сопровождения. На душе было тревожно. Мы летели навстречу неизвестности. Да и путь в Англию по тем временам был небезопасен. В этом мы убедились уже через несколько часов. Но время было такое, что на собственные эмоции не приходилось обращать особого внимания.
До Архангельска долетели благополучно. Передохнув и перекусив, отправились в порт. В наше распоряжение были предоставлены две летающие лодки «Каталина». В сумерках (если светлые северные ночи можно назвать сумерками)
взлетели навстречу багровой полосе неба. Взлетели преднамеренно ночью, чтобы избежать встреч с немецкой авиацией, господствовавшей на Севере. Вот уж миновали горло Белого моря, слева открылись очертания Кольского полуострова. Прислонившись к иллюминатору, я думал, что гдето совсем неподалеку в окопах и блиндажах ждут очередной вылазки врага бойцы генерала Фролова, где-то готовятся к очередной атаке морские пехотинцы — в черных бушлатах, в бескозырках с развевающимися ленточками. И было смутное чувство вины, что покидаешь их в этот час, чувство задолженности перед ними: как-то удастся оплатить этот долг?
Уже в самолете я понял, что мы с Голиковым совершили оплошность, сев в одну машину.
— Представьте, что-нибудь случится с нашим самолетом Миссия прилетит в Лондон, не зная своих задач.
Голиков согласился: да, недодумали. А мне вспомнился разговор в кабинете Наркома обороны — как многому нам предстояло еще учиться…
Под мерный рокот моторов удалось заснуть: сказалось напряжение последних дней Меня кто-то тронул за плечо.
Молодой человек в форме морского летчика, видимо один из членов экипажа, предложил пообедать. Подали скромную закуску.
После обеда замечаю: полковник Пугачев внимательно рассматривает надувной жилет, вертит его в руках.
— Как вы думаете, — спрашиваю я, — для чего предназначена эта штука?
— Ну… чтоб не утонуть, пока не подберут, — отвечает он, не чувствуя подвоха в моем вопросе.
— Нет, ошибаетесь. Спасательные средства на флоте существуют для того, чтобы осмыслить прожитую жизнь.
Пугачев отшвырнул жилет и замолчал. Вот, думаю, к чему приводит морская привычка разыгрывать новичков: сам того не желая, испортил человеку настроение.
Вскоре, однако, представился случай не для мнимого, а для реального страха. «Каталина» шла вблизи мыса Нордкап, когда в небе появились силуэты самолетов. Эскорта мы не ждали. Значит, перед нами враг. Не знаю, какие маневры предприняли пилоты. Помню только, что мы ныряли куда-то вниз, несясь над самыми волнами, потом взмывали вверх. Состояние, признаться, было не из приятных. Пилоты оказались мастерами своего дела — «Каталина» опять загудела ровно. Нам удалось уйти от противника.