— А где же лошади, Ажибек? — спросил Асет, еще сомневаясь.
— Мы их отпустили домой. Сами дорогу найдут. Да что вы ждете? Я же нарочно вперед побежал, чтобы раньше никто не увидел! — напустился на нас Ажибек, забыв, что сам же и задержал своим длинным рассказом.
Мы разбежались по всему аулу, заглянули в дома, крича:
— Тетя, с вас суюнши! Ырысбек с фронта идет!
— Дядя, нам суюнши! Ырысбек вернулся, живой!
У нас так повелось. Если кто-то возвращался с фронта живым, это становилось праздником для всего аула. Люди, и старые, и молодые, выходили встречать на дорогу. Так было и сейчас. Те, кто находился в это время в ауле, услышав наши возгласы, побросали дела и выбежали на улицу. Одни нам поверили сразу, другие отнеслись с недоверием, но все же не могли усидеть дома.
— Дети что-то напутали, — говорили они. — Разве мы не читали сами эту бумагу? Ырысбек погиб смертью героя — вот что было написано там.
— И в черных бумагах случаются ошибки, — возражали им другие. — Вон в соседнем колхозе вернулся с фронта мужчина, а через день пришла на него похоронка.
А больше всех переживали старухи:
— Жив, жив, бедняжка. Видно, не время ему помирать. Жить должен. Так хочет аллах!
— Может, придет час, и мой жеребеночек тоже вернется?
— Как же быть теперь Дурии? Бедная женщина!
— Почему бедная? Разве ее выдали замуж силой? Пусть теперь пеняет на себя! Не могла год подождать, дуреха! Не ее — Ырысбека жалейте, женщины! Вот уж кому горе так горе!
— Значит, на то была божья воля. Думаете, от хорошей жизни Дурия пошла за глухого мужчину?
— Куда теперь денется Ырысбек? Кто пригреет его? Ведь кроме этой женщины, Дурии, у бедняги никого не было!
— Э, а мы разве не люди? В чей бы он дом ни вошел, встретим, согреем.
— А как же! Встретим! Парень вернулся живым…
На этот раз Ажибек говорил чистую правду. Вскоре вдали, в начале улицы, появился мужчина в военной форме. Вокруг него, точно овод, вился Ажибек. То зайдет с одного бока, то со второго, то убежит вперед и снова вернется.
Мы дружно закричали:
— Дядя! Ырысбек-ага-а! — и кинулись ему навстречу.
Я помнил его очень плохо, был совсем маленьким, когда он уходил на фронт. Но взрослые рассказывали, что никто не умел так веселиться в нашем ауле, как Ырысбек. Вот уж был шутник, и музыкант, и певец. Прирожденный артист, говорили взрослые.
Наши ноги словно бы не касались земли. Мы летели как птицы. Каждому хотелось опередить других, первым броситься на грудь Ырысбеку. Ведь поцелуй человека, который пришел с войны, как горячий привет от отца или брата. Ырысбек вернулся оттуда, где были они, и может, сражался рядом с ними, плечом к плечу.