Дэвид ошеломленно посмотрел на нее.
— Ты прекрасно знаешь почему, Нэв. Или ты потеряла память?
Нэв почувствовала, как жар заливает ее шею и лицо.
— Я не понимаю, о чем ты? Потом я два дня ждала тебя, но ты так и не появился.
Дэвид невесело рассмеялся.
— В своей записке ты ясно дала понять, что не хочешь иметь со мной ничего общего.
У Нэв отвисла челюсть.
— Ч‑что? Какой записке?
Дэвид пристально посмотрел на нее, затем полез в ящик письменного стола, достал оттуда сложенную бумажку и подал ей.
Она прочла, затем в шоке подняла на него глаза.
— Я не писала этой записки, — произнесла она дрогнувшим голосом. — Но знаю, кто это сделал.
Сердце Дэвида сжалось от ее слов. Он наблюдал, как в ее глазах промелькнул калейдоскоп эмоций — шок, понимание, боль. Она сказала правду.
Осознание произошедшего пронзило его до глубины души.
— Кто? — спросил он.
Она снова прикусила губу, и он увидел, что ее глаза затуманились.
— Моя мать. — Она закрыла лицо руками. — Не могу в это поверить.
Дэвид почувствовал, как начинает сводить желудок.
— Ты уверена, Нэв?
Нэв кивнула:
— Это ее почерк.
— Почему? — В его голосе звучал гнев, который он не мог контролировать.
Нэв опустила руки на колени. Она посмотрела на него и ничего не сказала. Глаза ее потемнели, как разбушевавшееся зимнее море. Но в них была еще и такая глубокая печаль, что Дэвиду захотелось обнять ее.
Он взял ее руки в свои и нежно погладил.
И тогда она разрыдалась. Он мягко потянул ее в свои объятия и позволил ей порыдать на своей груди, намочив ему футболку, а он в это время гладил ее по голове и по спине. Ее слезы активировали его первобытный инстинкт мужчины‑защитника, и он обнял Нэв еще крепче.
Он поцеловал ее в лоб, но, когда рыдания стали утихать, наклонился и запечатлел поцелуй на ее губах, такой же страстный, как в саду. Он так мечтал это сделать долгих восемь лет. Аккуратно вытирая ее слезы, он целовал ее снова и снова, чтобы загладить боль, вызванную действиями ее матери.
Ему все‑таки хотелось знать, почему мать Нэв сделала это. Но он не собирался давить на девушку, чтобы получить ответ. Теперь, когда все раскрылось, он мог и подождать.
— Скоро проснется Бьянка, — прошептал он на ухо Нэв. — Поговорим позже. Почему бы тебе не пойти и не проверить ее, а потом мы все можем поехать в город. Ты любишь мороженое? Или каннолли в нашей знакомой кондитерской?
Губы Нэв медленно растянулись в улыбке. И она встала на цыпочки, чтобы ответить ему поцелуем.
Этот поцелуй заставил его забыть о восьми одиноких годах, полных горечи…