– Но баранов же тебе продали? – поинтересовался я.
– Баранов продали. А к лошадям я на торжище даже не подходила, там нас наверняка ждали. Точнее, тебя ждали, я для них так… – Урр недовольно поморщилась. – Малая добыча. Но купить лошадей незаметно все равно не получилось бы. Уводить коней прямо в стойбище Глуума тоже глупо. Тихо такого не сделать, нас бы быстро выследили и схватили. Повелитель Глуум умен, и служат ему тоже не дураки. А здесь степь, здесь другое дело. Нужно лишь дождаться удобного случая, а пока идем как шли и не привлекаем к себе лишних взглядов.
Мы двинулись дальше, изредка подгоняя разбредающихся баранов пинками или ударами посоха Урр. Небогатое кочевье, готовое поделиться с нами парой скакунов, все никак не хотело попадаться по дороге. Солнце вставало все выше, ощутимо припекало. Из-под орочьего шлема мне на лоб текли крупные капли пота, и, вытирая их в очередной раз, я не сразу заметил четырех всадников, выехавших навстречу из-за возвышающегося впереди кургана. А всадники постояли и не торопясь двинулись прямо к нам.
Урр пригляделась к ним и недовольно зашипела, оскалив клыки. У орков это означало сильную досаду.
– Это алдагсаан-азы! Плохо, очень плохо. Не знаю, чего эти шакалы хотят, но не думаю, что чего-то хорошего. Иди спокойно, Темный, но будь готов ко всему.
Название «алдагсаан-аз» было мне знакомо. На всеобщем языке это означало «потерявшие удачу». Так назывались орки, изгнанные из своего племени или уцелевшие при полном уничтожении их племени более удачливыми противниками в бесконечных степных междоусобицах. Попадались среди таких изгоев и мелкие военные вожди, потерпевшие поражение и ухитрившиеся остаться в живых. Обычные воины, проигравшие битву и оставшиеся без вожака, обычно быстро находили себе другого вождя, более сильного и удачливого. Но для орков-предводителей эта дорога была закрыта. Мало кто из зеленокожих готов слушать проигравшего, не говоря уже о том, чтобы подчиняться ему. Конечно, в богатой на события орочьей истории случалось, что разбитый, но выживший вождь находил возможность встать с колен, собрать силы и вернуть себе победу. Случалось, но не часто. Чаще такой проигравший погибал если не от руки соперника-победителя, то от удара в спину вчерашних соратников, спешивших доказать свою преданность победителю. Лучшим же доказательством в Степи издревле считалась голова неудачливого соперника. И если алдагсаан-аз выживал, то не щадил никого, мстя за свою обиду всему миру. Хотя в одиночку в степи не выжить, и даже изгоям приходилось поневоле сбиваться в стаи. Немногочисленные, но смертельно опасные для любого встречного. Права Урр, ничего хорошего от этих парней ждать не приходилось.