Из вагонов, невзирая на открытые двери, никто не выскакивал. Ну еще бы – от резкой остановки всех пассажиров бросило друг на друга. Очухаться не успели, как их пригладили свинцом. Там даже если кто и остался не раненый да не покалеченный, ему точно не до сопротивления. Вызывавшую опасения замыкающую пулеметную платформу также загасили. От резкой остановки часть защитных шпал и мешков слетели, и ставшие видимыми расчеты были моментально расстреляны. И это значит… Это значит, что поспешное бегство отменяется. Поэтому, подтянув вестового, приказал:
– Беги к Михайловскому. Скажешь, чтобы он грузился. А пару ручников пусть пока оставит на контроль вагонов. Понял?
Парень кивнул и умчался. Я повернулся к комиссару:
– Кузьма, собирай людей и отходите. Да – пошли десяток проверить, что там в овраге с пулеметами. Может, их не сильно помяло и починить получится? Хотя нет. Отставить. Там такая каша, что машинкам точно кирдык. Еще и ноги переломать можно. Так что просто уходите.
– А ты?
– А я со вторым взводом быстренько обследую офицерский вагон. У солдатни брать точно нечего, а у этих хоть картами нормальными разживемся. Да и другие документы лишними не будут. Заодно узнаем, кого мы тут прищучили.
Пока комиссар собирал народ, я свистнул Данилова (взводного-2), и мы с его взводом в темпе рванули к пассажирскому вагону. Даже на подходах зрелище было довольно мерзким. Насколько матросы были привычны ко всему, но при виде кровавого ручейка, стекающего на колесо теплушки, одного из них вырвало. У офицеров таких потеков не было. Просто сам вагон был, как решето, и все окна выбиты. Да несло оттуда тяжелым духом. Наш слабый желудком товарищ срыгнул еще раз.
Поморщившись, я оставил десяток на контроле, отделение послал, чтобы забрали трофейные пулеметы и боеприпасы с концевой платформы, а с остальными с обеих сторон мы нырнули в вагон. А там как Мамай прошел. Весь пол усыпан осколками стекла, щепками, целыми кусками деревянных обивок, ну и телами. Офицеры лежали на полу, свисали с полок, а парочка так вообще была застигнута пулями, когда пытались выпрыгнуть из окон. Мои новоявленные морпехи, науськанные заранее, ловко орудовали в тесноте штыками, делая контроль и не разбирая, трупы перед ними или еще нет. Кстати, вражин было немного, всего, может быть, человек двадцать. Поэтому народ быстренько собирал документы, оружие, снаряжение (включая бинокли в жестких кожаных чехлах) и, чего уж тут скрывать – личные вещи. А я, обнаружив в одном из купе несколько ящиков, вскрыл один из них и удивленно застыл. Нет, там были не карты. И даже не полковая касса. Я удивленно разглядывал дырчатые кожухи новинки сумрачного тевтонского гения – MP-18. Четыре штуки в ящике. Магазины, лежавшие здесь же, – барабанные. Странно. Я почему-то думал, что сей девайс позже появился