А на совещании командиров надо было видеть Михайловского. Он со своими пулеметами второй раз показал высший класс, и теперь в глазах у бывшего поручика пылал огонь богов войны, а к ногам жались небольшие, (максимум по колено нашему пулеметному воеводе) Аттила и Чингисхан. Другими словами, взводный задрал нос. Пришлось осаживать:
– Виктор Евсеевич, ты не особо задавайся. У тебя в руках вовсе не вундервафля, которая перевернет военную науку. Это работает только здесь и только сейчас. Уйдем севернее – где леса и болота, и всё. Там исключительно по дорогам двигаться придется. Или пулеметы на себе таскать…
Михайловский возмутился:
– Ну и что? От этого засада не перестанет быть менее смертоносной.
Я пожал плечами:
– Пулеметы в упор, это всегда полный пипец. Но в лесах возможность маневра теряется. Да и много ты немцам назасаживал, пока линия фронта была? Наверное, только и успевал атаки отбивать и свои машинки прятать от артобстрела? Плюс учти, что сейчас мы выбираем, где и кого гасить. Поэтому и получается настолько кучеряво. Только вот этой красивости у нас еще раза на три хватит. А потом всё, патроны – йок. Кстати, что у нас с патронами?
Виктор посмурнел:
– По три с половиной ленты на пулемет. И к ручникам где-то по двести пятьдесят штук на ствол. А трофеи использовать сразу не получится. Один пулями сильно побило, а на второй шпала упала, кожух сорвала и ствол погнула. Попробуем сделать из двух один, но инструменты нужны, да и никакой гарантии нет…
– Ну вот. Как и предполагалось. Ты еще учти, что я выгреб все патроны, пользуясь тем, что мы самое блатное подразделение. И когда будет новое поступление боеприпасов, неизвестно. А это означает, что плотность нашего огня постепенно снизится, и пойдут потери. Так что, пока есть возможность, немцев будем гвоздить дистанционно. А не как Трофимов вопил – села со станицами освобождать да красным знаменем размахивать.
Гришка не выдержал:
– А для чего мы тогда вообще нужны, если не освобождать? Поезд, это хорошо. Но ведь люди даже не узнают, как рабоче-крестьянская власть бьется с захватчиками! А нам нужно, чтобы народ увидел, что их не бросили! Что есть красные бойцы, готовые жизни положить за их освобождение! Мы сегодня большое дело сделали. Но этого мало, потому что никакого пропагандистского эффекта для масс нет. Только военный! Да и не узнает никто, кроме немцев, про нашу победу. А вот если мы городок какой займем, то это – да. Вот тут молва и пойдет, что бьётся народная армия с врагом! И на митинге комиссар расскажет им, что к чему.