Через пси-контакт Хозяину Топи передались от Источника его тревога и страх, которые отозвались в нем новой волной ярости, уже вторичной. Только теперь она была уже направлена на отживших за Периметром, на главных врагов, чья армия застыла в ожидании у границ Таганайской Зоны. Она, эта армия, ждет только приказа, чтобы обрушить на владения Хозяина всю мощь своего оружия. Но он не даст отжившим такого шанса, ударит первым. Сейчас. Сувайворский отряд был забыт. Не до него. Им можно будет заняться позже, если к тому времени аномалия не справится с ним сама.
Гигантская уродливая тварь с сидящим на ней Хозяином Топи взмыла над его владениями. И теперь уже он, собрав всю свою ментальную энергию, испустил глобальный зов-мыслекрик: «Вперед, на отживших! Убить, стереть, разорвать, уничтожить!», который услышала даже самая мелкая из созданных им тварей в самом отдаленном уголке Таганайской Зоны. И громадная махина чудовищно многочисленной армии порождений кошмара пришла в движение, направляемая волевым импульсом ее создателя и господина.
Полчища тварей Топи двинулись на Периметр Зоны. Скоро, очень скоро их сокрушительный удар обрушится на отживших, и тогда те пожалеют, что дожили до этого момента. Жестоко пожалеют.
Глава 16. Художник и Рита
Периметр Таганайской Зоны
Я скриплю зубами и едва сдерживаюсь, чтобы не ругнуться в голос: затылок вновь взрывается болью после очередной попытки достучаться до Посвященного через ментальное пространство. Безуспешной, разумеется. Ловлю сочувственный взгляд Риты:
– Опять не получилось, да?
Мрачно киваю, стараясь не морщиться от боли.
– Ну, он же предупреждал, что рядом с Зоной могут быть проблемы с ментальной связью.
Кривлюсь:
– Очень удобно для него, ты не находишь?
Рита вздыхает:
– Я, конечно, тоже не фанатка твоего Посвященного, но ты, мне кажется, перегибаешь палку, обвиняя его во всех смертных грехах и видя во всем злой умысел.
– Тогда где наш сын? Он обещал его найти. Мы практически на исходной позиции, нам только становых бомб дождаться, а Глеба так и нет.
Рита отворачивается и как-то даже съеживается под моим взглядом.
– Вот только не надо так смотреть! – глухо произносит она. – Ты словно обвиняешь меня в том, что я недостаточно волнуюсь за Глеба. Волнуюсь. Больше, чем ты думаешь. Ты знал, на ком женился. У нас, «лояльных», эмоции редко бывают напоказ. Не привык еще за восемь лет?
Черт! И тут я перегибаю палку. Мои переживания за сына не могут быть оправданием наездов на Риту. Она во всем этом не виновата. Виноваты проклятый Таганайский Обломок и неразборчивый в средствах Посвященный. Просто я совершенно не представляю, что мне теперь делать, и это выводит меня из себя.