Грохочет автомат Николая, посылая пули в эту практически невидимую мегаанаконду, а я едва ли не вслепую применяю свои способности фризера, всаживая в тварь ледяной заряд… и с удивлением вижу, что она не превратилась в ледяную статую, а продолжает двигаться. Теперь, частично покрытая инеем, она виднее, двигается медленнее, но, главное, уже не излучает чудовищный звук.
– Аномалия! – кричит сзади Николай. – Пространственная аномалия! Мерцающая! За ней, там!
Но я уже и сам это чувствую. Прорваться бы. Да и шум мы подняли изрядный. Ох, надеюсь, я прав и направляющая воля, которая гонит монстров снаружи на Периметр, не даст им отвлечься на нас.
– Обходим тварь!
Швыряю в этого призрачного удава обломки лотка своей силой кинетика, затем снова бью ледяным зарядом, а Рита на полную включает свою способность пьющей жизнь. Чую, тварь всем этим не убить, но по крайней мере она делается куда менее шустрой. Бежим вдоль стены, пытаясь ее обойти. Она снова выпускает паутину, но щит Павла пока держится, а я, поддерживая жену, применяю и свою вампирическую Силу. Все козыри, данные мне в свое время кровью Измененных, бросаю на стол, но их не хватает. Как минимум у нас паритет. Николай прекращает бесполезно расходовать патроны и достает пистолет со становыми дротиками. Выпускает несколько в исполинскую змею. Но той, кажется, хоть бы хны. Может, разве что еще чуть замедлилась… Пора!
– За мной! – командую и рву во весь дух в следующий зал, откуда тянет сквозняком и химическим запахом – верные признаки пространственной аномалии.
Вторая звуковая атака застает нас на самом подходе к ней. Щитовик кричит от боли, зажимает уши и падает на колени. Силовое поле пропадает. Я наклоняюсь, хватаю его за руку, а другой дергаю к себе ошалевшего от ужаса поисковика. Это нас спасает. Почти прозрачный здоровенный хвост мегаанаконды отвешивает нам могучую оплеуху. Стояли бы мы – нас, пожалуй, тут же и убило бы, а так мы только отправляемся в полет… прямо в аномалию. Я только успеваю сообразить, что происходит, и испугаться за Риту и бойцов, остающихся наедине с чудовищем, как перестаю что-либо видеть, погрузившись во мрак и холод перемещения.
Вылетаем мы на склоне какой-то горы, и мои ребра полыхают болью от жесткой встречи со здоровенной глыбой гранита. Но мне плевать на боль – я весь поглощен ужасной мыслью: «Рита осталась там!» Отчаяние придает мне сил. Всяких. И свой кинетический дар я задействую на полную: моя энергия тянется через аномалию в разгромленный зал торгового центра и со всей дури рвет на себя то, что ближе всего к пространственному возмущению. Вслепую, разумеется. И разумеется, это что-то – мегаанаконда. Наверное, будь тварь в лучших кондициях, мне бы ее не свернуть с места, но мы ее долго поливали Силой пьющих жизнь, в ней несколько становых дротиков и пара-тройка фриз-зарядов. От такого кому угодно нехорошо станет. И в этом плане чудовище – не исключение. Тварь затягивает через аномалию к нам. Она слишком велика для мгновенного перемещения, ее исполинское тело перетаскивается постепенно – вижу его смутные контуры. Ох, ежики, я ее, кажется, за голову тяну! И тяну что есть мочи, даже не слишком представляя, что буду делать с этой змеюкой, когда таки затащу сюда… Или что она с нами будет делать.