Брось кастет, урод, — рявкнул Максим, кинув взгляд на руку Шпиля. Подбежавшие парни, быстро оценив обстановку, подаются в стороны, вооружаясь битыми кирпичами и палками. Этого добра на пустыре с избытком. Только Мансуров стоит неподвижно, чуть приподняв кулаки. Ему дополнительное оружие не нужно.
Перетрусивший Шпиль, опускает руку и разжимает пальцы. Кастет глухо стукается о бревно и отлетает в сторону.
— Мужики, вы чего? Мужики, — растерянно бормочет Дубина, с ужасом смотря на ребят.
— Чего, чего, — усмехается Макс, подкидывая на ладони половинку кирпича, — жизни вас будем учить, раз по-хорошему не понимаете.
— Мужики в поле пашут, — добавляет Владимир, уже примериваясь к Дубине здоровенным дрыном.
— Подождите парни, — останавливаю ребят, готовых кинуться в драку и поворачиваюсь к опешившим гопникам.
— Давайте закончим эту историю. Раз и навсегда.
Шпана угрюмо молчит.
— У тебя ко мне были ко мне претензии? — обращаюсь к Шпилю. Гопник съеживается, голова вжимается в плечи.
— Решим их здесь и сейчас. Один на один.
Шпиль-младший трусливо отводит глаза.
— Понимаю, ты так не привык, — усмехаюсь я, с презрением смотря на перепуганного гопника, — Это слишком опасно. Хорошо, давай сделаем по-другому, как вы любите. Тебе ещё и Кузя поможет. Вы вдвоем, а я один. Парни вмешиваться не будут. Просто проследят, чтобы всё было подлянок.
— Леша, какого черта? — начинает возмущаться Максим. — Что за глупости?!
— Макс, не вмешивайся. И вы ребята — тоже. Это лучший вариант.
— Это дурость, — злобно отвечает Макс, — Ладно, поступай, как знаешь.
— А твои пацаны точно не встрянут? — уточнил оживившийся Кузя, разминая запястья.
— Точно, — успокоил я, — Но никакого оружия. Только руки, ноги и больше ничего. И одно важное условие — сейчас мы поставим большую и жирную точку, кто бы ни победил. Больше разборок не будет. Мы всё выясним здесь. Даете пацанское слово?
— Даем, — ухмыльнулся Кузя — Но и ты, если выгребешь, к нам никаких предъяв не лепи. Годится?
— Годится, — широко улыбаюсь гопникам. — Если выгребу. А ты, Шпиль, чего молчишь?
Гопнику ужасно не хочется драться. Но рядом друзья и опозориться он не желает. Поколебавшись, Шпиль кивает.
— А вы, пацаны, подтверждаете?
— Да, — выдыхает толстый, — подтверждаем.
— Согласен, — кивает повеселевший Дубина.
— А я никаких слов не даю, — сквозь зубы выплевывает Бык.
— А я от тебя и не требую, — широко улыбаюсь Антону, — Мы с тобой чуть попозже поговорим, всё обсудим, после того, как с этими разберусь.
— Ладно, давай начнём, — в центр поляны, вышел напрягшийся Кузя, за ним — ставший чуть сзади хмурый Шпиль.