Кузя с кривой ухмылкой неторопливо двинулся ко мне, подняв руки в подобие боксерской стойки. Шпиль-младший осторожно смещается влево, пробуя обойти с другой стороны. А я сдвигаюсь вправо так, чтобы сявки оказались передо мною на одной линии, и не смогли напасть одновременно. И сразу же атакую. Внутренним ребром стопы на выдохе пробиваю под колено Кузе, выбивая ногу в сторону. Гопник шатнулся, теряя равновесие и второй удар — прямой правой с глухим стуком смачно врезается в бороду. Кузя закатывает глаза, и подрубленным деревом падает лицом вниз, гулко шлепаясь о землю.
Подскочивший Шпиль, меняется в лице, и испуганно отпрыгивает назад.
— Ну что же ты, Толик, скачешь как кенгуру? — ласково спрашиваю у гопника. — Ты же меня вроде бить собрался. Штанишки не обмочил, боец?
Шпиль-младший, стараясь не встречаться со мною взглядом, медленно отступает.
— Что, опять нечестно? Ты же один остался, — глумлюсь я. — Может кого-то ещё на подмогу позвать? Чтобы кодлой налетели, как вы любите. Продолжать будем, или тебе срочно надо брюки постирать?
Шпиль решается, и резко кидается вперед. Нырком ухожу от размашистого корявого бокового, и кидаю короткий левый апперкот по печени. Так чтобы не вырубить, а причинить боль. Тело Толи содрогается от удара. Он отступает, скрючившись, и схватившись рукой за печень. Лицо гопника кривится в страдальческой гримасе.
— Ничего, Толик, я подожду, пока ты оклемаешься, — дружелюбно сообщаю, глухо постанывающему сявке. — А потом продолжим.
Шпиль, продолжая стонать, делает шаг назад. Перехватываю его быстрый взгляд на камень, лежащий на краю полянки.
— Ну что же ты, Толя, таким размазней оказался? — провоцируя гопника, делаю шаг вперед. Охающий Шпиль вдруг замолчал, и неожиданно для большинства присутствующих, метнулся к камню.
Но я уже был готов, и когда его пятерня сомкнулась на булыжнике, каблук туфли резко опустился сверху, с громким хрустом ломая пальцы.
— Оу, ау, ооо, — заскулил Толик, баюкая руку с торчащими под неестественными углами указательным, средним и безымянным пальцами.
— Вот тебе и оу, ау, ооо, — мой голос издевательски печален. — А как перед дружками выпендривался. Оказывается, что без численного преимущества и любимого кастета, ты просто убогое плачущее чмо.
— Леша, хватит, пожалуйста, — крикнула Аня.
— Уродов надо учить, — твердо ответил я, — По-другому, они, к сожалению, не понимают. Сейчас по рогам получат и потом другим людям жизнь портить не будут.
Когда Шпиль начинает подниматься, делаю угрожающее движение рукой. Толик отшатывается, спотыкается об злосчастный булыжник и падает навзничь, сворачиваясь в клубок и прикрывая лицо здоровой рукой.