И все это – с учетом его многолетней любви к Марике, причем любви нешуточной, можно даже сказать, страсти. Только вот она все это время считала его братом названым. Как, к слову, и меня. И мы с ним оба это знали, только вот меня это не трогало совершенно, а вот Жеку… Не дай мне бог такое испытать, лучше уж я, как раньше, без любовного огня в крови жить буду. Ну вот обделил меня Господь этим умением – любить. Да и ладно. Дольше протяну.
– Хорошая девушка, – продолжал бубнить Жека. – Красивая, с ушами острыми и веснушками. Какого тебе еще лешего надо?
– Никакого не надо, – пожал плечами я. – Жек, вот мне вообще сейчас не до этого дела. Нет, утром, после пробуждения, бывают моменты, когда гражданка под боком не помешала бы, но все остальное время… Ну на фиг. Я тебе уже перечислил ряд моментов, о которых у меня голова болит, если хочешь, могу этот список расширить и дополнить.
– Так… – начал было говорить что-то Жека, но его перебил Голд.
– Вот вы где, – окликнул он нас и плюхнулся на соседний камень. – Я вам не помешал, девочки? Секретики, обнимашки?
– Вот поганый у тебя язык, Голд, – недовольно буркнул Жека. – Был бы на твоем месте кто другой, свернул бы я ему челюсть уже.
– А мне почему не хочешь? – заинтересовался Голд. – Опасаешься?
Жека громко засмеялся, я его поддержал. Не припоминаю ситуации, в которой к моему закадыке можно было бы применить это слово. Нет, лихой и бездумной удали в нем не было, но при этом за себя он не боялся никогда, философски относясь к тому факту, что когда-то его удача может ему изменить и он сведет знакомство с пулей, на которой будет выгравировано его имя.
– Ладно-ладно. – Голд тоже хохотнул. – Раскусили. Просто у вас такие лица, что без какой-нибудь словесной бяки обойтись было невозможно. Вы чего, наследство получили и поделить его не можете?
– Знакомую общую вспомнили, – не стал скрывать я. – Она тоже где-то здесь, в Ковчеге, но вот где? Переживаем за нее, как-никак полжизни дружили.
– Это да. – Глаза Голда блеснули, он коротко глянул на Жеку. – Дружба – великое дело. Ну, глядишь, найдется. Вон рано или поздно мы в город наведаемся, опять же кочевники есть, сборщики людей. Если она в наших краях, найдется. А вот если нет… То не знаю. По сути, мы ведь пока видели крошечный, вот такусенький кусочек Ойкумены. Сколько мы прокопытили? Полторы-две сотни километров? Причем по прямой. А до Вавилона – неделя хода по реке. По реке! Соответственно, если двигаться пешком, так все две с половиной – три недели выходит. Причем и это мизер, движение по той же самой прямой. А если вбок пойти, что там?