Ангерран продолжал наседать:
– Эти необычности наводят на размышления, правда? Не беспокойтесь, я ничего не расскажу Элеоноре. Просто логические умозаключения. Лучше поведайте, какие страны и города лежат к востоку от Иерусалима?
– Дамаск, Багдад, Киркук, Исфахайн, – блеснул Казаков эрудицией, будучи уверенным, что эти древние города наверняка существуют в двенадцатом веке. Следовательно, подловить его не на чем. Старый хрен устроил настоящий допрос с пристрастием. – Чуть севернее – Алеппо, Мосул и Конья.
– Я вами восхищен, шевалье, – покачал головой престарелый Ангерран. – Великолепно. Это если учесть, что вы ни слова не понимаете по-арабски и сами мне заявили, будто никогда не ездили в Святую землю. Боюсь, даже самые образованные монахи не назвали бы и половины перечисленных вами городов. Они знают Иерусалим, поселения на побережье, принадлежащие христианам, и только.
– Чего вы от меня домогаетесь? – искренне возмутился Казаков. – Если вы не хотите, чтобы я служил вам – Бога ради! Поверьте, у меня есть свой рыцарь…
– Сюзерен, – ласковейшим тоном поправил Ангерран де Фуа. – У нас никогда не говорят «свой рыцарь». Благородный человек принадлежит только себе, королю и Богу. Видите, даже на норманно-французском вы разговариваете с ошибками. Слово «домогаетесь», между прочим, обозначает непристойные устремления. Главные правила языка вы затвердили, но тайны построения фраз от вас пока ускользают. Происхождение неясно. Не представляете себе простейших вещей, о которых слышал и ребенок, но в то же время сверкаете познаниями много повидавшего и ученого человека. Вас отрекомендовала королева Элеонора Аквитанская, чьим словам я верю, как своим – и в то же время она не удосужилась рассказать мне вашу родословную. Следовательно, таковая ей неизвестна. Слухи распространяются всегда и в любом королевстве с быстротой крыльев коршуна, Сицилия не исключение. Я уже знаю, что вчера полный вечер вы настойчиво ухаживали за наваррской принцессой и королева-мать этому потворствовала. Вы не человек, мессир, а сплошная романтическая загадка.
– Каков уж есть, – буркнул Казаков. – Мне можно идти, шевалье?
– Постойте, – Ангерран де Фуа поморщился. – Свою горячность оставьте для Беренгарии. И не сужайте глаза от злости. Я догадываюсь, что вы с принцессой не просто друзья. Элеонора дала легкий намек, достаточный, чтобы понять… Ничего страшного я в этом не вижу и сплетен пускать не буду. Вы владеете оружием?
– Немного, – ответил Казаков, не понимая, что все-таки от него хочет невероятно дотошный синеглазый Ангерран.