Ого! Вот это иконостас. По всей груди жмура шли шикарные партаки[167], характерные такие, которые только в тюрьмах и колют. В центре – собор с тремя куполами. Три ходки в зону. Только купола вместо крестов венчают ажурные могендовиды[168]. И на ключицах шестиконечные звезды[169], только граненые как бы. Целый вор в законе. Охренеть, не встать. Нас тут не было, и этого жмура мы в глаза не видели. Никаких фоток не делаем. За премией в Орден не обращаемся. Во избежание. Эти семь тысяч при случае нам могут и поперек глотки встать. Перышком[170]. Прикроем пока эту Третьяковскую галерею, чтоб девчата не увидали и ненароком где-то о ней не проболтались.
Руки посмотрим. Пальцы, как и ожидалось, все в «перстнях»[171]. Все правильно, они у урок[172] за айдишки работают.
Кстати, а где айдишка у жмурика? Опять нетути. Как и денег.
Подошла Роза, придерживая рукой карабин, висящий на плече. Ну хоть одна обучена: с оружием не расставаться. Увы, не мной. Однако вовремя я жмуру грудь прикрыл.
– Что тебе надо, милый? Дать тебе прямо здесь, среди наглядной картины победы? Нет проблем, – смеется, стерьвь.
– Можешь определить национальность этого кадра, – показал я на предполагаемого атамана, пропуская мимо ушей ее шутливое предложение секса на крови.
– Легко.
– Определяй.
– Это еврей. Ашкеназ[173].
– Точно?
– Тебе еще и его фамилию сказать, чтобы поверил?
– Скажи, – хмыкнул я, едва не хихикнув.
Отходняк бурный у меня прошел и руки трястись перестали, а тихий отходняк, судя по всему, только приближался. Скоро меня от всего будет пробивать на хи-хи, как с косяка с анашой[174].
– Паперно его фамилия.
– Откуда взяла? Телепатия? Или гадаешь на чем?
– Просто меня с ним знакомили на Базе «Западная Европа». На танцах.
– Дела… Ладно, уговорила, речистая, потом об этом обязательно перетрем подробнее. А сейчас лезь на крышу этого «ленд ровера», будем разбираться, что они там навалили нам полезного.
Роза по лесенке залезла на крышу джипа. Мы втроем помогли ей отцепить от крючков тонкий канат, который этот брезент придерживал.
Под брезентом были видны какие-то ящики.
– Давай снимай их, мы тут подхватим, – сказал я.
– Умные нашлись, – возмутилась Роза. – Я тут одна корячиться должна, а вы там втроем подхватывать будете, что я одна тягаю. Это, между прочим, уже эксплуатация человеком человека. – Роза встала на крыше во весь рост и уперла руки в боки, приготовившись митинговать.
– Роза, не возникай, – сказала начавшая сердиться Анфиса. – Всем тяжело.
– Ты только на бортик его поставь, а мы уже стянем, – успокаивала Розу Наташа Синевич. – Вот увидишь, что ничего страшного.