– Это когда же? – удивился я такому обороту.
– Да всегда.
Она помолчала и добавила:
– Думала, что ты очередной столичный кобель. Из зазнаистых холуев новых русских.
Немного подумав, ответил ей предельно серьезно:
– А за что прощать? Я действительно столичный кобель. Разве что только внеочередной.
Хмыкнул на этом месте и продолжил:
– И действительно работал на новых русских, потому как сам – хоть и высокооплачиваемая, но все же наемная рабочая сила.
– А разве ты не буржуй? Ты же богатый был! – В тоне Бисянки действительно слышалось удивление.
– Нет, Таня, ты не права. Буржуй не определяется богатством. Буржуй – это тот, кто извлекает прибыль из принадлежащей ему собственности. И тут что олигарх, что бабушка с двумя квартирами, одну из которых она сдает внаем, – оба буржуи. По определению. А наемный рабочий – это тот, кто просто продает свою рабочую силу – руки или знания, без разницы, и получает за это деньги в зависимости от квалификации. Где-то так, если объяснять на пальцах.
– Но вы ведете себя, как буржуи, – утверждала девушка.
– Вот именно – КАК, – сделал я акцент. – Просто, Таня, нам много платят настоящие буржуи. Мы, как писал Карл Маркс[194], рабочая аристократия, которой создаются буржуазные условия жизни для обеспечения ее лояльности хозяевам. Но это ничего не меняет. Меня так же можно в одночасье выбросить на улицу, как и слесаря с завода. Просто потому, что хозяину так захотелось. А вот у бабушки вторую квартиру по закону не отнять. Неважно, сколько человек получает в заработок или какой извлекает доход, главное – каким способом он это делает.
– Понятно, но я не об этом хотела говорить, – тут девушка на секунду замялась. – Я пришла сказать тебе, Жора, спасибо за вчерашнее. Ты нас всех спас.
Я улыбнулся. Было приятно слушать похвалу из ее уст.
– Только благодаришь меня за это ты одна.
– Они просто не понимают, какая опасность над нами висела. И не понимают, что ты вчера совершил подвиг.
– Так уж и подвиг. Я бы без вашей поддержки даже на ноги не встал бы.
Бисянка не обратила внимания на мою реплику.
– Между прочим, за такое раньше ордена давали. А девчата? Не суди их строго – они еще маленькие.
Вот так вот. И это сказала чуть ли не самая младшая фифа нашего отряда. Почему-то это утверждение снайперши меня слегка возмутило.
– Танечка, у меня бабка в шестнадцать лет на войну пошла. Добровольно. В Сталинград. Сначала зенитчицей была на счетверенном «максиме»[195]. На переправе! Потом – снайпер. Восемь фрицев. Медаль «За отвагу». Она младше их была.
– Это было совсем другое поколение, Жора. Другие люди. Это я по деду сужу. У него, кстати, счет – сто тридцать шесть фрицев.