– Это как?
– Ты сейчас сделал пеньки плоскими. Стволы с них подскочили и упали практически стоя. А если шнур располагать под углом к оси, то, думаю, они не соскакивать будут, а как бы соскальзывать с пенька, от земли подскакивать и набок ложиться. Наверное, где-то так. А по-хорошему – считать надо. Ты силу взрыва знаешь? Бризантность[205] там или фугасность[206] того, что в шнур напихано?
– Откуда. Да и не сапер я ни разу. Как буры подсказали, так и кручу.
– Без изначальных условий задачу не решить. Попробуй все же наискось, угол нужный можно поискать методом тыка. Больше я тебе ничем помочь не смогу, – развела Антоненкова руками.
– Тогда так: катушку тут оставь и беги к автобусу, там скажи Синевич, чтобы брала мой шайтан-ящик и тащила его сюда.
– Да я и сама могу принести. Делов-то…
– Не-а… – покачал я головой, глядя ей в глаза. – Работать, Галка, должны все. Причаститься, так сказать.
– А пряники за работу? – спросила и голову к плечику наклонила.
– Пряники в порядке очереди. Сами так постановили, сами и жуйте, – не удержался я от парфянской стрелы.
– И какой же это будет пряник, по очереди-то? – Ее возмущению не было предела.
– А такой, – отвечаю, – сам на вид холененький, а на вкус солененький.
– Да ну тебя. – Антоненкова повернулась и побежала под горку, смешно вскидывая лодыжки.
А я стал осматривать катушку. На ней, на поверхностный взгляд, осталось намотанным метров семьдесят провода, может, и меньше, все же Галкина намотка – совсем не заводская, попухлее будет.
Прискакала Наташка Синевич, тут же подставив щеку для поцелуя. Вот так вот, чтобы все от автобуса это видели. Или все же показатель искреннего ее расположения ко мне? Блин, так и параноиком недолго стать. Будем считать, что последнее; уж очень хочется. Хотя, скорее всего, первое.
А Наташка довольно щебетала, улыбаясь до ямочек на щеках:
– Ну вот, дождалась, когда наконец-то и я тебе понадобилась!
– На конец – это не сейчас, – пробурчал я слегка недовольно. – Сейчас работать будем. Бери топорик.
– Вот так всегда: я – всей душой, а он: «Работать будем»… – разочарованно промямлила Синевич.
Но я не стал с ней препираться. Напускное это разочарование. Флирт, по большому счету. Подталкивание к действиям.
Отошли за вершину холма, откуда не видно стало первой засеки. Здесь все то же самое: справа – обрыв и слева – обрыв. Между ними – роща, непролазная для авто. Это хорошо. Это даже очень хорошо.
Выбрал два дерева по обочинам «дороги».
Наметил по тонкой зеленоватой коре, как рубить штробы в стволах. Наискось, как Антоненкова посоветовала. Нижней стороной от дороги.