– Жора, не звизди, – отмахнулся от меня Борис, – мне глаза уже открыли. Можешь даже не стараться мне по ушам ездить. Живите дальше, как хотите, только без меня. Я вам не санитар города! – На последней фразе в голосе сержанта появились несвойственные ему визгливые нотки.
Он резко воткнул в торпедо ключ, показывая мне этим, что дальше говорить со мной не намерен.
– Я понял тебя, Боря, – сказал я ему. – Гад ты, Доннерман. Жениться ты с самого начала не хотел. А сейчас просто нашел повод соскочить. Ну и соскочил бы вчера, хрен с тобой! Но не на свадьбе же. Зачем ты, урод, сделал девочке больно! Козел ты после этого! Кстати, сколько я тебе должен за занятия?
– Нисколько. Отдай эти деньги бывшей невесте в качестве компенсации за несдержанное слово. – Сержант со стуком захлопнул дверцу.
Я развернулся и пошел к гостям.
За спиной зафырчал дизель и захрустел гравий под колесами отъезжающего автомобиля.
Обломись, Жора! Вот так вот, чисто по-человечески.
– Ну и хрен с тобой, золотая рыбка, – пробурчал я себе под нос. – Желаю тебе, Боря, в жены британскую стерву-феминистку с хорошим каблуком и большим самомнением. Традиционно воспитанной девочки ты просто недостоин, козел. Тем более – такой красивой девочки.
Как же пакостно, блин, на душе. Вот гад какой – всем праздник испортил, мент поганый, волк позорный.
Практически бегом добрался до места церемонии, где падре уже выкликал имена Бориса и Дюлекан.
Вскочил на помост, как в последний вагон уходящего поезда, слегка бедром потеснив пастора. Очень некультурно, но я торопился. И это меня извиняет в данной ситуации.
– Друзья, – улыбнулся я всем как можно радостнее, – второй свадьбы сегодня не будет по взаимному желанию жениха и невесты. Они просто не могли выбрать место для совместного проживания. Комлева терпеть не может Порто-Франко, а Доннерман в Москве – персона нон грата.
Боже, что за хрень я несу? Хотя сейчас любая хрень, которая не испортит свадьбу Кате, во благо. Дюле уже не помочь. А Катино счастье надо спасать.
– В общем, они поругались и разбежались. Дело житейское: «если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло».
И тут я задорно запел, неожиданно даже для себя:
Рулатэ, рулатэ, рулатэ, рула,
Рулатэ, рулатэ, рула-та-та!
Припев старой песенки Эдиты Пьехи народ встретил без понимания. А потому пришлось снова перейти к разговорному жанру:
– Но ничто не помешает нам чествовать начало счастливой семейной жизни Кати и Билла. Смотри, Билл, чтобы Катю не бил, – погрозил я кулаком, а народ заулюлюкал, – иначе вернемся и отметелим тебя всем автобусом. Музыка! Туш! Гостей прошу к столу – откушать, чем Саркис послал.