- Я знаю, что это значит. - Какие-то жилы резко вздернули мне голову. - Я тебе не поганый кватчарр.
- Эй, эй... я не... я не...
- Человек сказал, Годный. - Голос Маркхема был тихим и мягким, совершенно равнодушным, но бормотание грилла оборвалось, будто ему вонзили в горло шелковый нож. - Фримен Шейд? Вы поедете?
Я не ответил. Я смотрел. Видел бугристые шрамы на руках рикши, темные, с похожими на рак кожи пятнами. Обрубки боевых когтей.
Охранники анханского Донжона отсекли Орбеку когти именно на таком же уровне. Болторезом. Клик-клак, напевал один. Клик-клак-мать-твою-так.
За попытку помочь Кейну. То есть мне.
Тогда...
"Ты понял, что они мне сделали? Поступили со мной так, как ты с Черными Ножами, в те годы. Отрезали то, что делает меня мной, теперь я никогда не поимею самку и никогда не напложу щенков. Зачем мне такая жизнь, хорошая смерть - вот что мне осталось. Геройская смерть за честь рода".
Я понял, что пытаюсь удержать внутри, в кишках тот привычный, знакомый шар.
- Годный? Что значит годный?
- Ясно, кватч... э, босс. Изобранный, как так. - Рикша забросил сундук в грузовой отсек. С гордостью показал изуродованные руки. - Так лучшее. Не хотчу быть дикарем, босс. Хотчу быть годным. Мы служим вам всейю душою.
Рикша перебрался к оглоблям, поднял их. - Лучшее вам влезть в верх, эй? Куды везти?
Я поглядел на Маркхема. - Годный для чего?
Лицо Благочестивого Лорда казалось тверже камней мостовой. - Вы едете?
Я на секунду закусил губу. - Дерьмо.
Выудил из кошелька анханский серебряный нобль и бросил изумленному рикше, залез на ступеньку повозки, чтобы вынуть сундук. - Лучше пешком.
От Шпиля по мне мурашки поползли.
Он напомнил Монумент в Вашингтоне. Как-то я позировал около монумента, для рекламных фоток, и это было незабываемое ощущение: откровенный физический вес монструозного псевдо-египетского новодела, нависшего у вас за спиной. Гигантский белый член, трахающий небеса.
Вот только Шпиль был больше. Куда больше.
Я не поднимал головы. "Никогда ничего не делал наполовину, да?"
Бог, как и всегда, не ответил.
То была не иллюзия нависшей угрозы - то, как он будто клонился ко мне сокрушительным Божьим Стояком. Шпиль в некотором роде и был стояком самого Бога.
Гребаный Ма'элКот.
Сталагмит из облицованного белым камнем гранита вырос в нижнем ярусе вертикального города; усеянная амбразурами и машикулями бесцветная масса властвовала над всем Пуртиновым Бродом, как и над ликом Ада. Шесть мостов без перил, на арках, соединяли его с уступами города, формируя разорванную спираль. Верхушка на добрых тридцать метров превосходила верхний бастион города; пять металлических шипов ловили солнечный свет. В Ясные дни этот бриллиантовый блеск было видно даже с Римеджийских гор.