Я кивнул и тоже пошевелил плечами, указывая на платиновые шпили. - Но у вас по-настоящему славный дом.
- Горший, чем мог бы быть, но долг пал на нас, и я прослежу, дабы он исполнялся. Ради всего, что вы видите вокруг. Понимаете? Не ради себя, не ради Хрила или Ордена -точно не ради славы или надежды на возвращение дней давно минувших. Ради жизней, упований и счастья сорока тысяч хриллианцев, почти стольких же гражданских и двухсот тысяч огриллонов вершу я это. Все и каждый - под моей ответственностью. Мой долг. И да будет он исполнен.
- Да будет? - сказал я хмуро. - Меня за этим сюда призвали?
- Да. Я призвала вас в Пурификапекс Хрила. Чтобы вы встали рядом в месте, где бывали до сей поры лишь верные Рыцари. Чтобы увидели всё. Ибо мы должны понять друг друга.
Морщась - по головной боли я понял, что ответ придется не по нраву - я спросил: - Должны? Ну, валяйте.
- Ибо, - сказала она, наконец поворачиваясь, стягивая пятнистый от крови капюшон, - я знаю, кто вы.
Слишком долго - платина заставила онеметь подошвы - я мог лишь стоять и смотреть.
Она была некрасива. Это еще очень слабо сказано. Ее лицо, казалось, было вырублено из хромистой стали, ударами зубила. Волосы висели, прямые и посеченные, и были они цвета кленовых листьев, выкопанных из-под снега в конце долгой зимы. Шея покрыта жилами обструганных ножом мышц, челюсть явно проектировали, взяв за образец колун дров.
Но глаза...
Эти глаза... Проклятие. Я узнал этот цвет.
Жизнь назад я обучался в "Консерватории" Студии на острове Наксос, посреди земного Эгейского моря. В сумерках разгара лета, когда последний край солнца пропадает в море и загораются первые звезды, небо становится индигово-вельветовым: теплым и нежным, и невозможно далеким. Тот самый цвет.
Однако в ее глазах отстраненная меланхолия перекрывалась осознанным расчетом, прямым и явным интересом. Она изучала мое лицо, плечи. Форму рук. Положение складок рясы.
Я снова тупо сказал: "Проклятие". Мысленно.
И притворился придурком. Имею в этом многолетнюю практику. - Мы уже встречались?
Он развела руками. - Я Ангвасса, леди Хлейлок, ныне Поборник Хрила.
- Хлейлок? - Желудок заерзал. - Родственница?
- Имею честь быть племянницей великого человека.
Я сказал: - Ух.
Еще один Хлейлок - последнее, чего я хотел в жизни. Сейчас или вообще. Я закашлялся. - Простите. От меня ждут тра... нужно преклонить колено или еще как?
- Формальностей не требуется. Я не в Хриловом Боевом Облачении. Здесь, в ладони Бога, мы равны. Можете стоять. Можете даже называть меня Ангвассой. - Вокруг удивительных глаз показались слабые морщинки, будто она хотела улыбнуться. - Нужно понимать, эти вольности сойдут не в любом месте.