Голова Орбека опустилась, как у вепря. - Не могу.
- Уверен, можешь.
Бивни мотнулись из стороны в сторону. - Черные Ножи не стоят на коленях.
- О моя жопа. Колени для этого и придуманы.
Голова опускалась все ниже. - Не могу.
- Чего ты боишься? То дерьмо с Копавом улажено. Орбек, я все разгреб.
Голова Орбека вскинулась, прежняя недоверчивость вернулась. - Знаешь о Копаве?
- Знаю все, что нужно знать. - Я многозначительно глянул на туман в ночи. - У меня высокопоставленный источник.
- Он? - Орбек кивнул медленно, понимая. Но взгляд еще плясал на грани враждебности. - Ха. Чего Ему нужно от меня?
- Не знаю. И мне накласть. Будем заботиться о Нем, когда тебя спасем. Ха?
- Однажды я стрельнул в Него. Ты знал? Ну, почти попал. В день Успения. Может, он затаил обиду?
- Может, Он думает, что оказывает тебе услугу.
- А может, из моего зада вылетают хошои. Напомнить Ему, что у Него есть дела поважнее? - Рука юного огриллона крепче сжала плечи самки. - Как и у тебя.
- Ты мое дело, костяная башка. Дай сосунам чего они хотят, забери жену домой и живите долго и счастливо, чтоб вам... А?
Самка что-то зарычала с ленивой злостью. Орбек ответил ей едва слышным ворчанием.
- О чем это вы?
Он буркнул: - Спрашивает, что рассказать сынкам, когда родятся. Их род - Черные Ножи? Или Косые Хрены?
Я оскалился. - Не говорит на вестерлинге, ха?
- Не говорить - одно, не знать - другое, братишка.
- Допер. Так чего нужно леди Макбет-Бодекенской? Зачем она крутит тебе яйца, если там есть что?
- Она хочет, чтобы Черные Ножи жили свободно. Как и я.
- Свободно. Хорошо. - Я уставил палец в объемистую грудь Орбека. - Я тебя знаю, собачина.
- Дерьмо ты знаешь.
- Ладно, малец, ты твердил, что не сможешь наплодить щенков, с того дня, как принял меня. Потому ты и принял меня.
- Я много что помню.
- Что она сказала тебе? Без драки не будет траха? Дерьмо, Орбек. Не думаешь, это слишком дерзко?
Он фыркнул. - Тебе-то в самый раз стыдить парня за излишнюю дерзость ... - Губы закатились, показав острые клыки. - ... ради жены?
Мне пришлось отвести глаза. Секунда или две понадобилось, чтобы сжать клубок боли в груди до обычного размера шара из колючей проволоки. Когда я снова смог говорить, сказал: - Думаешь, она тебя любит? Ей на тебя плевать, Орбек. Играет свою игру.
- Любит? Она любит то, что люблю я. Мечтает о том, о чем мечтаю я. Ее игра. И моя тоже, хэй? Потому мы оженились. Она любит Черных Ножей. Мечтает о свободе. Вместе мы мечтаем о свободных Черных Ножах. Вместе мы сделаем мечту явью. Навеки.
Голова наполнялась болью вместе с каждой каплей с решетки. - Может, объяснишь получше, а? И покороче.