Бросила тоскливый взгляд на корзинки, которые сегодня не кормила. Юнг говорил, что им не нужна пища, но я отчётливо чувствовала вину, будто детей с голоду оставила умирать.
— Простите меня, сладенькие, — вслух обратилась к магическим ёмкостям я. — Столовая закрыта и мясо я уже не достану. Если вас устроят сладости…
Раздалось синхронное «мяу», иначе как одобрение я это расценить не могла. Достала брусок щербета, сделала пару пассов, чтобы нарезать лакомство тонкими пластинами, разложила на два блюдца и начала кормить каждую с ладони. Сладкие кусочки исчезали почти мгновенно: шершавые языки слизывали их, оставляя на ладони ощущение лёгких ссадин. Писать-то я после их трапезы смогу??! Или лечить придётся?
Когда последний щербет исчез где-то в бездонном нутре, у меня перед глазами появилась чёткая картинка: будто я делаю глубокие надрезы себе на запястьях и пою кровью питомцев.
— Ну это уже чересчур! Паразиты вы пушистые…
Ответ пришёл незамедлительно: раздалось настолько жалобное мяуканье, что чувство стыда чуть не прибило меня на месте. Вот как можно отказать этим хитрым, разумным животинкам?
Всё равно мне надо заполнить чернильницу. Небольшой, острый, больше похожий на ритуальный нож легко скользнул по руке. Я непроизвольно всхлипнула: всё-таки тело не обманешь, оно подсознательно ожидает боли. Кровь резвым ручейком заструилась, утекая в склянку. После того, как нужное количество для письма стекло, я наложила простое заклинание но то, чтобы рута не сворачивалась и резанула вторую руку. Чертовы кровопийцы!
Твари приняли содержимое и тут же в унисон замурлыкали, а я, залечив порезы, уселась за стол и стала переписывать текст с тоненькой книжицы.
Получалось споро: я перешла рубеж половины написанного, когда что-то толкнуло взглянуть на часы. Прошло чуть больше сорока минут. На окне сидела белая пушистая тень и громко мурлыкала. У двери обосновалась костлявая и тоже тарахтела как идеально работающий кристалл движения на ткацкой фабрике.
— Подошли бы ближе, я что-то подзамёрзла, — пробурчала я и снова уткнулась в тетрадь.
Я плохо понимала, что происходило. Но, похоже, эти существа решили отплатить добром за добро. Нужно пользоваться ситуацией.
Я закончила ровно тогда, когда с блокнота полностью исчез текст. Игнорируя обязательный вечерний душ, я завалилась на кровать и, полностью довольная собой, отключилась от этого мира.
В снах жила полная пустота, будто я просто закрыла глаза, а потом разлепила их всего через несколько секунд. Голова раскалывалась, болели пальцы, не иначе как от вчерашней неимоверной нагрузки. Сколько я просидела, переписывая тексты? Часов восемь-одиннадцать? Надо отдать должное корзинкам: время они удержали немалое.