Если бы не борода, его можно было бы принять за трёхлетнего ребенка. Я уже было заухмылялась, но тут заметила холодное выражение его лица.
– Присаживайтесь, – требовательно пригласил Румпельштильцхен, указывая на кресла.
Я едва поместилась в своё, а Джекс не стал даже пытаться, а примостился на подлокотнике. Коротышка на своём стульчике, высотой превосходящем наши раза в три, расположился за столом.
– Наконец-то я могу лично познакомиться со знаменитыми Джилли Коблер и Джексом Портером, – проговорил он.
При этих словах он улыбнулся, но мне показалось, что эта улыбка предназначена не столько мне, сколько моим родителям. Я с первого же взгляда поняла, что этот тип мне решительно не нравится, но вот почему – этого я пока сказать не могла. Безусловно, я ещё ни разу не видела столь шикарно одетого тролля (а может, гоблина?). Сияющие белые зубы (среди них я приметила парочку золотых), ухоженная чёрная бородка, коротко подстриженные бакенбарды, блестящая золотая рубашка и серебряные штаны – всё говорило о том, что своей внешности он уделяет большое внимание. Я заметила на его лацкане круглый белый значок с переливчатой золотой надписью «Живи, чтобы готовить, готовь, чтобы жить» и задумалась, что бы это значило. Заметив мой взгляд, Румпельштильцхен достал из ящика стола шоколадный рогалик и враз откусил от него половину.
– Я давно ждал случая познакомиться с вами, – сообщил он, жуя. – Очень давно.
– Вы слышали о Джилли? – не без гордости поинтересовалась моя мама. – А я и не знала, что о её героизме известно даже за пределами Чароландии.
Румпельштильцхен погладил бородку:
– Я уже давно издалека слежу за её подвигами. И за подвигами её друзей, конечно. Любой, кто способен одержать верх над величайшими злодеями нашего времени, достоин самого пристального внимания. Прекрасно понимаю, почему Флора решила выпустить Джилли досрочно. – Он перевёл взгляд на Джекса. – И вы, мистер Портер. Говоря откровенно, я немного удивился, увидев вас здесь. Разве вы не должны быть поглощены приготовлениями к балу? Королевские особы обычно не любят снисходить до столь незначительных дел.
Джекс заметно напрягся:
– У нас в Чароландии принято заступаться за тех, кто слегка сбился с пути, сэр. Я здесь для того, чтобы передать вам просьбу королевского двора отпустить Анну Коблер из Сказочной исправительной школы.
– Эта школа не подчиняется воле королевского двора, – без колебаний отрезал Румпельштильцхен.
Я резко втянула воздух сквозь зубы. Да уж, раньше в этой школе всё работало несколько иначе.
– Здесь все решения принимаю я, и принцессе Элле об этом известно, – продолжал коротышка. – Кроме того, я только что беседовал с самой Анной Коблер и полагаю, что ей будет очень полезно поучиться здесь, под моим присмотром. – Он повернулся к моим родителям. – Я считаю методы Флоры слишком мягкими. Она не могла научить своих воспитанников, как выживать в современном мире, где зло встречается повсюду. Возьмите хоть одну из наших «героинь», – продолжал он, изобразив руками кавычки. – Максин Хоклер досрочно выпустили из этой школы – а сейчас её снова отправили сюда за новый проступок. Мои методы гораздо строже, а потому более надёжны и эффективны. Не желаете ли пирожное? – Он извлёк откуда-то из-за спины большое блюдо, полное пышных кексов, обильно политых шоколадом.