– Не знаю, Саша, не знаю… Если хозяина еще можно просчитать… Правда, в последнее время он сильно изменился. То его зверя, если он решит действовать самостоятельно, просчитать невозможно…
– Живой! Как чувствуете себя, Тимофей Васильевич?! – услышал я за спиной взволнованный голос императора.
Дворцовый лекарь в отведенном для него кабинете Зимнего дворца как раз заканчивал бинтовать мне обработанную рану. Страшного ничего не было. Пуля прошла по касательной, пропахав борозду на плече. Та уже успела покрыться запекшейся коркой, но эскулап, предварительно почистив рану, наложил несколько швов и смазал какой-то мазью. После чего начал бинтовать. А с учетом того, что всё это происходило без всякого обезболивающего, то только этим можно было объяснить мой ответ:
– Не дождетесь, ваше императорское величество… – сказал и аж губу прикусил от досады. Но слово не воробей, вылетит, топором не зарубишь. Или зарубишь?!
За спиной возникла тишина. Медик замер с бинтом в руках, ошарашенно моргая глазами. Прошло секунд десять, а потом раздался веселый смех Николая, действительно веселый, а не вынужденный.
– Да-а-а, Тимофей Васильевич, ваши шутки иногда тяжело понять. Но раз шутите, то значит, всё хорошо. Да и придворным вам никогда не стать.
– Извините, ваше императорское величество, немного не в себе после всего случившегося, – я попытался подняться и повернуться, но император, подойдя ко мне, положил руку на здоровое плечо, усадил на место.
– Милейший, заканчивайте перевязку, мне необходимо срочно и наедине поговорить с вашим пациентом. Только поэтому я пришел сюда один, – обратился Николай к медику, после чего подошел к стулу, на котором лежали моя бекеша и фуражка.
Помяв пальцами вылезшую из прорехи овчину, взял в руки фуражку и сунул в отверстие в тулье палец. Повернулся ко мне и помотал головой с выражением на лице, которое я не смог понять.
– Судя по всему, костлявая с косой вновь рядом прошла, Тимофей Васильевич, – произнес государь, возвращая фуражку на место.
– Рядом, государь, – ответил я, но дальше продолжить не смог, так как медик перебил меня.
– Я закончил, ваше императорское величество, – произнес он.
– Хорошо, а теперь покиньте помещение, – Николай показал на выход.
– Но, ваше императорское величество, – попытался что-то сказать медик, которого выставляли из его апартаментов.
– Карл Петрович, прогуляйтесь по дворцу минут двадцать. Потом вернетесь к себе. Вам всё понятно?! – в голосе Николая прорезался металл.
Придворный врач склонил голову в вежливом и изысканном поклоне, который я никогда не смогу повторить, и буквально испарился из кабинета.