Крокодил почувствовал, как сильно устал за последние дни.
— Хочешь, чтобы я помогал тебе срезать пацанов?
— Чтобы ты помогал им проявить себя. Они затем сюда и приехали.
— Объясни мне критерий, — взмолился Крокодил. — Объясни, зачем полноправному гражданину бегать по углям?
За спиной Аиры, в сумеречном лесу, загорались на ветках сиреневые пятна — местные насекомые, обитающие колониями и светящиеся в темноте.
— Проба — это ритуал, это инициация, — веско сказал Аира. — Это маленький спектакль. Но еще это инструмент, и не только отбора, но и воспитания. Инструмент совершенствования человека. Ясно тебе, мигрант?
— При чем тут жизнь в лесу и беготня по углям?
— Подготовка к Пробе задает систему мотиваций. Человек знает, что преодолевать страх и лень — почетно. Что быть воином, хоть раз в жизни, — необходимо. Мальчики и девочки мечтают пройти испытание, хотя зависимым быть спокойнее. Дети мигрантов, попавшие на Раа в детстве, мечтают сдать Пробу, сдают — и перестают быть мигрантами.
— То есть это колоссальная манипуляция, — сказал Крокодил.
Аира поднял брови.
— Навязывание чужих целей, — объяснил Крокодил. — Причем с пеленок. Культ соответствия ожиданиям — будь таким, каким общество желает тебя видеть, и ни в коем случае не будь другим. Это что — гражданская зрелость?! Нет, это готовность подчиниться дурацкому приказу!
— Мигрант, — сказал Аира с ноткой презрения. — Зачем ты сюда приехал? Ты, похоже, ничьим ожиданиям не соответствуешь — вообще.
Крокодил осекся. Аира смотрел на него в упор мутноватыми, как пластик, глазами.
— Я соответствую своим ожиданиям, — сказал Крокодил. — И достаточно.
— Твоей планете это принесло много счастья.
Крокодил вскочил, не вполне понимая, что собирается делать:
— Что ты знаешь о моей планете?!
— Ничего, — Аира не шелохнулся. — Это предположение. Что ты так вскинулся?
Крокодил остановился в нескольких шагах от него. Аира сидел, подогнув ногу, упершись пяткой в узкий подоконник. Он не шевелился, но Крокодил отчетливо понял: получить в челюсть от Аиры означает остаться без зубов.
— Что ты знаешь о моей планете? — повторил он, сдерживаясь изо всех сил.
— Только то, что тебя там больше нет. — Аира не мигал. — А уж счастье это или несчастье… решай сам.
Крокодил вернулся в свой угол и сел на пол. Кровь у него сильно прилила к лицу; Аира, без сомнения, отлично умел находить болевые точки и «разрабатывать» их. Неудивительно, что ребята на острове начинают метаться, совершать глупости…
— Ваша Проба — обыкновенная профанация, — выровняв дыхание, сказал Крокодил. — В лучшем случае лотерея. Надо понравиться инструктору, иначе один человек своей волей спишет тебя в зависимые.