— Сюда! — Мистер Розенхаут тащит тележку прямо через сборище любопытных. Он показывает себе за спину. — Там! Там оно! У-у-у, жуткое, смотрите туда!
Все возбуждённо кидаются в ту сторону.
— Пойдём, — машет он ей и тянет тележку на другой конец пустоши. Добравшись до затенённого прохода между двумя шатрами, он останавливается.
Приотставшая Лампёшка, задыхаясь, подбегает к тележке:
— Рыб! Рыб, как ты? — Она кладёт руку на одеяло, в которое закутался дрожащий мальчик.
— Домой, — отвечает одеяло. — Домой-домой-домой…
— Конечно, — шепчет Лампёшка, гладя мальчика по голове. — Пойдём, сейчас пойдём.
Она вздыхает. Не вышло, её план не сработал. А завтра ярмарка уедет, и вернётся только через год… И как теперь… она даже точно не знает, была ли это…
— Иди вон той дорогой, — тихо говорит мистер Розенхаут, разглядывая тележку и лежащего в ней Эдварда. — Там народу поменьше.
Лампёшка понимает, что он будет держать язык за зубами.
— Он никакое не чудовище, — говорит она. — Правда. Он…
Мистер Розенхаут мотает головой:
— Мне это знать необязательно.
Он бросает взгляд на толчею вдалеке, откуда до сих пор доносятся вопли и крики. Люди всё ещё ищут чудовище или какую другую забаву: в последний вечер ярмарки без переполоха никогда не обходится.
— Что ж, пойду выручать свою благоверную, — вздыхает бакалейщик. — Вдруг ей помощь нужна. Дай-ка руку. — Он достаёт из кармана горстку медяков и высыпает их девочке в ладонь. — Ты уж прости… Вообще-то она не такая. Или была не такая. Или… — Он снова вздыхает. — Или мне стоило получше присмотреться.
Лампёшка разжимает кулак — осторожно, чтобы ничего не выронить. Пятачки, гривенники и четвертаки — целых три, а то и больше.
— Ну что, едем? — раздаётся голос Эдварда из тележки. — Едем домой?
— Знаешь… — говорит Лампёшка. — Пожалуй, пока нет.
В шатре, к счастью, спокойно. Эйф едва взглянул на Лампёшку, когда она положила перед ним два четвертака, лишь удивлённо вздёрнул бровь и махнул рукой в сторону входа.
Наконец-то! Внутри темнее, чем в прошлый раз. В нишах по обеим сторонам от прохода горят свечи. Умопомрачительные уроды бросают на идущую по проходу Лампёшку недоуменные взгляды.
— Ещё одна? — бормочет женщина-птица. — Разве нам не пора ужинать? Ну так и быть, погляди чуток.
Она слезает с табуретки и скачет туда-сюда, помахивая крыльями. Тонкие чёрные перья, привязанные к её костюму, подпрыгивают вместе с ней. Бородатая женщина встаёт с кресла и внимательно рассматривает девочку с тележкой, но Лампёшка уже у следующей ниши. Сиамские близнецы режутся друг с другом в карты. Одна из голов поворачивается к Лампёшке: