Пока Зураб обличал заговорщиков, за его спиной собралась толпа. Народ возмущенно переговаривался.
— Вашу мать, мы же приняли вас без вопросов, не попрекнули ни разу за то, что вы хотели отделиться. — Голос у Юрия задрожал от возмущения. — А вам этого мало. Вам захотелось верховодить. Никто не знает, что там. — Он указал пальцем на выход. — И сколько это продлиться, и это страшно, но еще страшнее потерять человеческий облик.
— Отселить их, нахрен. Пусть рядом с туалетом живут. — Выкрикнул Вячеслав.
— Да, нет, пусть на выходе живут! — Крикнул еще кто-то.
— Нет, не стоит уподобляться им. Пусть живут, как жили. Мы предупреждены, этого достаточно, чтобы проявлять бдительность. — Зураб, как самый затрагиваемый заговором персонаж, имел больше всех прав распорядиться судьбой Петра и Михаила.
— Мы уйдем. — Гордо, будто его незаконно обидели, произнес Петро. — Заберем свою часть продуктов и уйдем.
— А кто вам ее отдаст? Отрезай свою ногу и жри, падла! — Не удержался Виктор. — Каннибал херов!
— Ладно вам, пусть забирают и уходят. — Остановил его Зураб. — Надеюсь, вы не съедите все сразу?
Петро ухмыльнулся. Вадиму подумалось, что с заговорщиками Зураб обошелся слишком мягко. У Петра не было и тени раскаянья, только злоба, сковывающая скулы.
Инцидент с заговорщиками добавил депрессии. Зураб распорядился, чтобы в туалет не ходили по одному. Кто-то обязательно должен был быть на подстраховке. То же самое касалось и несения вахты. Только вдвоем.
— Не проще было бы скинуть их со скалы в воду? — Спросил после бессонной ночи Юрий. — На черта нам нервы свои тратить?
— Проще, как говориться, нет человека, нет проблемы. Но я не сторонник таких методов. Мой дед всегда мне говорил, что человека можно убить только в том случае, когда он уже начал убивать тебя, родных или другого человека. Пока он мелет языком, грех убийства будет лежать на тебе.
— Понятно, гуманистическая философия. Что ж, будем ждать, когда начнут убивать.
— Не переживай, такие люди на словах сильны, а душонкой они довольно трусливы. Не нападут, пока не будут уверены, что сила на их стороне. Мы знаем, кто они и теперь им будет труднее склонить людей на свою сторону, даже в случае, если им удастся меня убить.
Это было утро седьмого дня. Прошла неделя с момента заточения. Ветер все так же завывал на высокой ноте за стеной из камня и воды. Стены пещеры, если приставить к ним железку, начинали часто вибрировать, издавая звенящий звук. Вибрация, наверное, и привела к тому, что утро седьмого дня началось со страшных звуков. В десять часов раздался протяжный стон, будто гигантский зверь решил потянуться после сна, а потом раздался выстрел. Громкий, до свистящего писка в ушах.