— Поясни, — потребовал я, остановив распространение дара по телу твари.
Джин молчал, а потом подошел к застывшей от ужаса женщине-мутанту.
— Ты понимаешь нашу речь? — спросил он.
Некоторое время ничего не происходило. Она все так же ошалело крутила глазами и умоляла о пощаде всем своим видом.
— Если ты сейчас же не ответишь — я не стану его останавливать и тогда от тебя и твоего ребенка останется кучка ледяных крошек. Итак, ты понимаешь нашу речь?
Мутант вполне осмысленно посмотрела на Джина и сделала глубокий вдох.
— Да. — ответила она, — понимаю.
Голос ее был громким и скрипящим. Видно было, что слова доставались ей с огромным трудом, но страх смерти и страх за ребенка заставили ее заговорить.
Такого я не никак не ожидал и чуть ослабил хватку, но тварь даже не думала пытаться выбраться.
— Как тебя зовут? — продолжил Джин.
Существо некогда бывшее человеком ответило:
— Раньше меня звали Соня. А это мой сын, у него нет имени. Прошу, не убивайте нас, мы вам ничего плохого не сделали.
— Где отец ребенка? — спросил я.
Мутант, а отныне Соня, вздрогнула от моего голоса и ответила скрипя еще противнее.
— Он ушел на охоту. Скоро должен быть.
— Ты же понимаешь, что если он вернется то нам конец? — шепотом спросил я.
— Нет-нет! — запротестовала Соня, — я скажу ему, чтобы он вас не трогал.
Я удивленно поднял бровь, а у нее хороший слух.
— Положи ребенка на землю. Даю слово, что не трону его. — скомандовал я.
Соня испуганно смотрела на нас со своей четырех метровой высоты, но уловив подбадривающий взгляд Джина, смиренно кивнула и положила мерзкого младенца на землю. Сзади нас уже стояли Сергей и Костя и с любопытством наблюдали за происходящим.
— Парни, помогите Джину отнести ребенка в лагерь. Джин, я понял твой план, ты как всегда гений. — улыбнулся я.
Тот похлопал меня по плечу и пошел с остальными к верещащему младенцу. Когда они скрылись из виду я обратился к ней.
— Не жди от меня слов о прощении. Твой вид убил мою возлюбленную и я никогда не прекращу вас истреблять. Тебя спас Джин и то, что у меня где-то далеко, разбитое, но все же сердце.
— Я понимаю, — проскрипела она, но в ее голосе не было злости, — мне очень жаль.
— Мне не нужна жалость, — резко ответил я, — лучше скажи, вы с отцом ребенка живете одни? Или у вас еще кто-то есть?
Я увидел, как от моих слов лицо Сони на миг стало грустным, но она быстро взяла себя в руки.
— Когда все началось, много лет назад, то вся наша семья обратилась. Кто-то сошел с ума, кого-то убили, но моя сестра и отец моего отца выжили. Они сейчас вместе с мужем на охоте, у мужа никого не осталось.