— Добрый вечер, — поздоровался он, — я вас ждал. Сегодня я хочу поговорить с вами.
— Слушаю вас, — ответила я, оставаясь настороже.
— У вас есть немного времени? Могу я угостить вас кофе? Не будем же мы торчать здесь, на проходе.
Он был прав: лестничная площадка — не самое подходящее место для разговора, который, судя по всему, представлялся ему важным и который неминуемо будет иметь последствия для Ксавье. Ну и для меня.
Мы спускались на лифте в полном молчании. Мне оставалось только изучать собственную обувь или наблюдать за ним. Сколько ему могло быть лет? Сорок пять плюс-минус, как Ксавье. Волосы черные, но виски предательски серебрятся. Для себя я отметила, что он всегда одинаково безупречно одет и ему к лицу аккуратная одежда в классическом стиле, как у человека, собирающегося на деловое свидание. Темные джинсы, начищенные ботинки, пиджак от костюма и светлая отглаженная рубашка с расстегнутым воротником. Как ему это удается? Я-то после аварии больше напоминала замарашку. Моя забота о внешнем виде ограничивалась душем, после которого я натягивала на себя первое, что попадется под руку. Мы зашли в кафетерий, где я старалась бывать как можно реже: забегала в полдень, покупала бутерброд, откусив пару кусочков, выбрасывала остальное в мусор и бежала обратно. Судя по тому, как мой спутник скривился, он поступал так же. Он взял у стойки два эспрессо, а я села за столик в стороне. Он протянул мне стаканчик, я поблагодарила кивком. Секунды тянулись еле-еле, нам обоим было не по себе, ни один из нас не притронулся к жидкости, которая притворялась кофе.
— Я забрал вещи Констанс, — в конце концов сообщил он.
Я сочувственно скривила губы, воспоминание об этом испытании было еще свежим. Он сунул руку во внутренний карман пиджака.
— И нашел кое-что принадлежащее вашему мужу.
Он протянул мне фотографию. Ту самую. Наш снимок. Чудо. Я прижала ладонь к губам, сердце бешено застучало. Я так давно его не видела. Он был как будто сделан в прошлом веке: краски выцвели, бумага пожелтела. Мы сидели на пляже, в купальных костюмах, наш сын, тогда еще младенец, лежал у меня на коленях, дочка повисла на наших с Ксавье шеях, он широко улыбался, а я пожирала его взглядом.
— Держите.
Я встрепенулась, взяла в руки фото, еще пристальнее всмотрелась в наши лица, на моем лице появилось растроганное выражение, но мне было как-то неловко из-за того, что этот мужчина стал в некотором роде свидетелем интимной жизни нашей семьи.
— Я не сомневалась, что фото потерялось… Спасибо вам большое.
— Не за что.