— Чем? — Единственный вооруженный корабль, который у нас есть в радиусе пятисот миль, — это тот, на котором она летит.
Он повернулся к женщине, прошипев слова, едва ли потрудившись сделать их неслышными:
— Если бы я только никогда не слушал твоих умных объяснений …
Он оборвал фразу, щелкнув зубами от ярости, и склонился над консолью.
— Она не использует режим уклонения.
— Каков шанс ослепить ее?
— Мы не можем заглушить навигационные и управляющие схемы этой цели, сэр. Они защищены от всего на свете.
— А исходящие от нее передачи?
— Это можно попробовать.
— Сделай это прямо сейчас.
— Сэр, это не совсем хирургическая операция. Командование ПВО будет рвать и метать.
— Сделай немедленно. Я позабочусь об ПВО.
— Он повернулся к своему помощнику. — Соедини по закрытой линии с Главнокомандующим, НОРАД. Сделай так, чтобы я видел его профиль.
Помощник протянул ему телефонную трубку:
— Командование НОРАД, сэр, — у аппарата генерал Лайм. Его профиль появится на экране «Б».
Прицел спутника‑шпиона неумолимо приближался к штабу военно‑космического командования к востоку от Колорадо‑Спрингс.
В трубке послышался резкий голос, и серый человек быстро ответил:
— Это генерал Билл Лэрд — его голос стал, теплым, доверительным, почтительным — мне очень жаль беспокоить вас, но у меня серьезная проблема, и я боюсь, что позволил ей выйти из‑под контроля, настолько, что, признаюсь, она стала и вашей проблемой тоже. Речь идет о радиопомехах, которые испытывают ваши люди на рабочих частотах.
Лэрд говорил в телефонную трубку, считывая психологический профиль генерала с маленького плоского экрана, планируя свою речь, и, одновременно, следя за тем, что происходит на большом экране.
Результат телефонных переговоров в значительной степени зависел от дружелюбия и умения убеждать. Но, как оказалось, это был не последний вызов, который он должен был сделать — генерал Лайм отказался принять решение без подтверждения от начальника Лэрда.
И в эфире зазвучала еще более серьезная ложь, а когда директор наконец положил трубку, он весь дрожал, его натянутая улыбка никого не могла обмануть. Он дернул серую женщину за рукав и оттащил ее обратно в тень.
— Эту программу скоро прикроют, благодаря тебе, — сердито сказал он. — И годы работы пойдут псу под хвост. Как ты думаешь, смогу ли я сохранить свой пост после этого фиаско? Нам еще повезет, если мы избежим судебного преследования.
— Я очень сомневаюсь, что президент пойдет на то…
— Ты! Оставить ее в живых — настаивала ты.
— Она была великолепна, Уильям. На ранних стадиях. Она была прирожденным адептом.