И нервы его тоже быстро сдавали, что усугублялось поведением Мак‑Нила, который держался теперь с неожиданным и бесившим Гранта спокойствием. Откладывать объяснение дальше становилось уже опасно.
Достав из стола письмо, в котором оно пролежало, казалось, целую вечность, Грант помедлил еще, раздумывая, не надо ли прибавить что‑нибудь к написанному. Но затем, осознав, что просто ищет новый предлог для отсрочки, он решительно двинулся к каюте Мак‑Нила.
Даже один нейтрон вызывает цепную реакцию, способную вмиг погубить миллионы жизней, искалечить даже тех, кто еще не родился и уничтожить труд многих поколений. Точно так же иной раз достаточно ничтожного толчка, чтобы круто изменить образ действий и всю судьбу человека.
Гранта остановил у двери Мак‑Нила совершеннейший пустяк — запах дыма, табачного дыма. Ничто не могло быть более тривиальным, — в обычной ситуации он бы этого даже не заметил. Но сейчас мысль, что этот сибаритствующий инженер транжирит на свои прихоти последние бесценные литры кислорода, привела Гранта в бешенство.
Он был так разъярен, что в первый момент не мог двинуться с места, затем медленно скомкал в кулаке письмо. Мысль, которая сначала была незваным гостем, а затем случайным предположением, теперь наконец была принята, признана и одобрена. Мак‑Нилу предоставлялась возможность равноправия, у него был шанс, но своим невероятным эгоизмом он доказал, что недостоин этого шанса. Что ж, если так — пусть себе умирает.
Быстрота, с какой было принято это самооправдывающее решение, не обманула бы и начинающего психиатра. Именно облегчение, а не ненависть, заставило Гранта уйти прочь. Он убедил себя в том, что нет никакой необходимости совершать благородный поступок, предлагать какую‑то азартную игру, которая даст им обоим равную вероятность остаться в живых.
Это был тот самый предлог, в котором он нуждался, и он ухватился за него, чтобы успокоить свою совесть. Потому что он принадлежал к людям, которые хоть и способны задумать и даже совершить убийство, но и в таких случаях остаются верны собственным представлениям о чести и морали.
С облегченной душой Грант вернуться в свою койку и запах табачного дыма успокаивал его совесть.
Между тем Грант, уже не впервые, глубоко заблуждался насчет Мак‑Нила. Последний был заядлым курильщиком, и ему даже в нормальных обстоятельствах для поддержания душевного равновесия требовался табак. Насколько же важнее это было ему сейчас. В прошлом он пытался бросить курить, но это оказалось выше его сил.
Грант, куривший от случая к случаю и без особого удовольствия, не мог этого понять. — А Мак‑Нил удивлялся, почему Грант вообще курит, если ему это не нужно.