— Забирайся!
За спиной протяжно зарычали. Слишком хрипло и низко, чтобы этот рык мог принадлежать нормальному животному. У Оли подкосились ноги.
Она шагнула было к автобусу. Уже даже успела нашарить деньги. Но мороз пошёл по коже, будто сегодняшний снегопад забрался под одежду: что-то схватило её за подол куртки.
Оля сразу поняла, что. Точнее, кто.
Догнал-таки.
— Ну давай! Чего ты, — взволнованно поторопила её Наташа, такая маленькая и бледная на фоне ярких автобусных боков. Водитель укоризненно глянул на Олю из своей кабинки: мол, чего задерживаешь, забирайся или уходи.
Волк не пытался атаковать. Он просто держал её подол, держал крепко, будто самой его целью было не напасть, но остановить. Может, так и было. Может, зверь пытался разделить их. Может, преследовал иные цели.
Кто знает.
Нужно было вырываться. Сражаться с ужасом, что подступал к горлу и мешал дышать. С отчаянием, рвущимся изнутри. С проклятой кинофобией, из-за которой всё началось и из-за которой, похоже, закончится.
Оля рванулась вперёд. Молча, быстро, безнадёжно. Плотная ткань пуховика затрещала.
— Девушка, вы, кажется, за гвоздь зацепились… — протянула какая-то бабка, но та её не слушала. Гвоздь? Интересно, откуда бы здесь взяться гвоздю? Висеть в воздухе?
Пока Оля не видела тварей, она и не замечала, каким нелогичным бывает окружающий пейзаж.
Вперёд. Ещё вперёд. Ещё. На ватных ногах, с трудом шевеля цепенеющим от ужаса телом. Она даже смогла сделать ещё полшага: хватка слабела, ткань трещала, готовая порваться, но на куртку Оле было уже всё равно. Есть вещи поважнее одежды.
Волк рыкнул и дёрнул на себя. Она качнулась. Всё происходило мучительно медленно.
— Вы едете или нет? — резко спросил водитель.
Где-то внутри натянутые, как струны, нервы отдались напряжением, назойливым, точно зубная боль. Даже слова вымолвить не получилось. Оля рвалась вперёд как сумасшедшая, пыхтела и сжимала губы, но со стороны казалось, будто она просто стоит на месте.
Пуховик затрещал снова.
На миг ей показалось, что она почти свободна.
Миг оказался слишком краток.
— Так, ну всё, с меня хватит. Хорош холод надувать, и так метель собачья, — громко произнёс водитель. Оля в последний раз рванулась вперёд — и двери захлопнулись у неё перед носом.
Она только и успела, что встретиться взглядом с испуганными глазами Наташи. В следующее мгновение автобус тронулся, увозя прочь бледную фигурку в цветастой курточке, замершую у самого входа.
Оля осталась на остановке, застыв, как дурацкая статуя у входа в парк.
Вариантов больше не было.