— Вам помочь? — донеслось сверху, и Оля задрала голову, готовясь ответить «нет». Голос был женский, мягкий. Странно знакомый: от его интонаций на глаза почему-то наворачивались слёзы и протяжно ныло внутри.
Она встретилась глазами с женщиной, что стояла на несколько ступенек выше, и слова застряли в глотке, словно кто-то сжал на шее невидимые пальцы. Горло и впрямь болело — простыла, видимо, где-то — но внезапное онемение не имело никакого отношения к возможной простуде.
Просто эта женщина в сером пальто, протягивавшая ей руку в жесте помощи, казалась… родной?
Слово подобралось неожиданно верно. Именно так. Именно родной. Невысокий рост, русые волосы, мягкие, добрые черты лица и беспокойные светло-серые глаза — у Оли не было ни одного знакомого с похожей внешностью. И всё-таки…
— Вставай уже, — тепло улыбнулась вдруг женщина, разом переходя на «ты», — он не будет ждать вечно.
По телу пробежала неожиданная дрожь. «Он»? Это она о чудовище?
Эта женщина что, тоже их видит?!
Не говоря ни слова, Оля вцепилась в ладонь незнакомки, и та с неожиданной для такой хрупкой женщины силой одним рывком подняла её на ноги. Она замерла, ошарашенная. Осмотрела спасительницу ещё раз: нет, обычная женщина, ничего из ряда вон выходящего.
И всё-таки…
— Спасибо, — пробормотала Оля. — А вы…
— Пойдём-ка к турникетам, — перебила та, — чтобы он нас не подслушал. Я сомневаюсь, что он может тебя обидеть, а обо мне и говорить нечего, но лишних ушей мне не хочется.
Это уже было совсем непонятно. Лишних ушей? Она намекает, что тварь разумна? Видимо, незнакомка и впрямь не так проста. Что происходит?
Оля послушно поплелась вслед за женщиной. Нога болела, и брела она медленно. Спасительница, наоборот, шла быстро, как будто перескакивая через ступеньку-две. То и дело останавливалась, поджидая отставшую.
Тварь за ними, как ни странно, не шла. Так и стояла там, на ступеньках, провожая их причудливым мерцанием алых огоньков внутри.
Женщина остановилась у турникетов. Встретила Олю ещё одной тёплой улыбкой — но глаза оставались тревожными, грустными. Совсем как у…
Она по-прежнему не могла вспомнить. Может быть, эта неизвестная с её удивительной силой и непонятными речами как-то связана с потерянными воспоминаниями? С позабытыми зимними днями? С мальчиком с фотографии?
— Кто вы? — спросила Оля, поравнявшись с ней. — Я вас знаю?
Когда речь заходит о чудовищах, говорить всегда лучше напрямую.
Незнакомка странновато усмехнулась, снова до боли напомнив ей кого-то знакомого, кого-то, кого уже не было в этом мире, кого-то, кто исчез из-за её, Олиной, ошибки, — это вспомнилось только сейчас! — и негромко ответила: