— Принято, — кивнул Женька. — Я у тебя даже был, так что дорогу знаю.
— И… давай побыстрее, ладно? Если эта штука вернётся, я…
— Не вернётся, — он перебил её, не давая закончить предложение. — Мне кажется, она в принципе ушла из этого парка. Потому что мелочь собирается здесь снова, да и люди скоро подойдут. Но ты права, поторопиться стоит. А то вляпаемся ещё в какое-нибудь приключение.
Оля устало кивнула и сделала ещё один шаг. Тяжёлая зеркалка мёртвым грузом болталась на шее — надо будет проверить потом, не разбилась ли при падении — но стало неожиданно легче. Если тварь ушла, значит, она в безопасности. Не бояться других существ, тех, что не выглядели как собаки, было проще. А люди… что ж, если здесь появятся люди, это будет только к лучшему.
Они выбрались. Всё хорошо.
Вот только её никак не оставляло ощущение, будто в тот самый миг, как она сорвалась с ветки, тяжёлые стрелки часов внутри неё сдвинулись с места, отсчитывая первую секунду на пути к неизбежному.
К мутному серому миру, где Оля, остриженная, сидит в вагоне метро и видит лицо Женьки в мордах пролетающих по тоннелю тварей.
Поезд нетерпеливо взвизгнул тормозами, прибывая на станцию. Оля успела запоздало порадоваться, что успела сесть: здесь, на пересадке на кольцо, народу всегда заходило немерено. Особенно вечером, когда усталые работяги спешат с работы домой, в область или на окраину города.
Спешит и кое-что ещё. Что-то, о чём работяги и не подозревает, заходит вместе с ними в душный тесный вагон, толкается локтями, а в давке незаметно прокусывает чью-то шею. Другие не замечают: слишком заняты попытками дышать в толпе. Жертва беззвучно кричит, не в силах попросить помощи. А когда вновь обретает голос, звать уже поздно: жизнь выпита, и в глазах навечно воцарилась ледяная тьма, похожая на ту, что расстилается за окном, в тоннеле.
О вампирах в метро Оля узнала недавно — и с тех пор ненавидела стоять, предпочитая лишний час просидеть в какой-нибудь забегаловке, чтобы переждать опасные часы. Но сегодня не получилось. Спасибо, повезло занять место.
— Расселись тут, — прошипела зашедшая на прошлой станции злая бабка. Изо рта у неё при каждом слове толчками выливалась мутная зловонная жижа. — Нет бы пожилым место уступать, а!
Она больно ткнула Олю тележкой в ногу, как бы намекая, кому предназначается выпад. Та не повела и глазом. И уж тем более не показала, что видит, будто со старухой что-то не так.
Вместо этого Оля поплотнее вставила в уши наушники, перекрывая рёв и гул подземки, и уткнулась в экран смартфона. Несколько дней назад её угораздило вздрогнуть, когда пролетавшая за окном тень сложилась в чьё-то лицо. Пришлось потратить целый вечер, чтобы отвязаться от надоедливых тварей. С тех пор тревога не отпускала. Она забыла что-то важное, что-то, о чём предпочла бы помнить вечно — и не могла найти зацепки.