— Я здесь, — ещё раз позвала она. Попыталась встать на ноги: ватные, подкашивающиеся. Подсохшие подтёки истерических слёз стягивали кожу на щеках. Оля прерывисто вздохнула и сделала шаг вперёд, невольно уткнулась носом в толстую ткань чужого шарфа.
Хотелось плакать. Не столько от ужаса и волнения, сколько от осознания собственной позорной беспомощности. Ей так не нравилось быть слабой! Раньше Оля считала, что ради помощи другим способна не бояться неизведанной опасности. Что её собственные кошмары не имеют никакого значения, если она может сделать что-то полезное.
Раньше так и было. Но сейчас — нет. Не когда речь шла о детских страхах, глубинных страхах, которые слишком сложно преодолеть.
— Всё нормально, — произнёс Женька откуда-то сверху, и Оля осознала, что так и стоит на лестничной клетке, судорожно всхлипывает и цепляется за него, как за последнюю спасательную соломинку. А он в ответ осторожно придерживает её, как будто боится, что она упадёт. — Снаружи никого нет. Он ушёл.
— Правда? — Оля подняла голову. Свет не вернулся, но теперь, когда Женька был близко, она хотя бы могла видеть его силуэт.
Он кивнул.
— Правда. Не знаю, почему он не побежал сюда за тобой… — Оля снова дёрнулась, и одноклассник поспешно добавил, — но его точно тут нет. Я бы заметил.
— Это хорошо… наверное.
Оля облегчённо вздохнула и отстранилась. Ужас понемногу уходил. Начал уходить ещё тогда, когда она отправила ему сообщение и получила ответ — но по-настоящему исчез только сейчас. Растворился в воздухе вместе со зловещим полуволком. Остался там, в холодном липком вечере, на крыльце подъезда. Вместе со злосчастной картонной коробкой с котятами.
Точно! Котята!
— О, чёрт! — вспомнила Оля и рванулась наружу. Женька придержал её за рукав.
— Что? Что-то не так?
— Котята! Я оставила их там…
Она вывернулась из его рук и помчалась вниз по лестнице. Страх испарился, словно его и не было, сменившись беспокойством. Только что ей казалось, будто у неё есть всё время мира, но сейчас оно начало стремительно утекать из пальцев.
Если они остались там, если это существо, чем бы оно ни было, могло до них добраться — кто знает, что сейчас с ними? А ведь она пообещала Стаське, что позаботится о котятах!
— Да о чём ты, блин? Что с котятами? Ау? — Женька нагнал её в несколько прыжков по ступенькам, возникнув слева, как привидение. Нет. Как что-то из очередного ноябрьского сна, серого и унылого, как вся эта чёртова осень, осень, когда всё пошло не так и её нормальная человеческая жизнь превратилась не пойми во что.
Она сама этого хотела. Думала, что всё будет хорошо, но…