Возможно, именно из-за этого слуха одноклассники так и не решались на открытую травлю. Ограничивались шепотками, бойкотом да мелкими пакостями исподтишка. Газировка, «случайно» разлитая на тетради, «потерянная» в раздевалке куртка, которая нашлась в мусорном ведре, изгаженная и заплёванная — кто бы это ни делал, они умели действовать на нервы.
Но, как Оля и предполагала, в полицию никто заявлять не спешил.
— У меня такое ощущение, — сказала она, когда помогала Женьке оттирать грязь с куртки, — что вся эта история с «кошачьим маньяком» — его способ воздействовать на остальных. Помнишь же, раньше к Фролову прислушивалась только пара человек? А теперь его считают героем едва ли не все. Похоже, змея даёт ему какие-то способности, но применять их он может… не на каждом. Нужны условия или вроде того.
— Я тоже так думаю, — кивнул Женька в ответ. — Только, знаешь… влияние Гоши очень сильное, но всё-таки не бесконечное. Даже с учётом скандала вряд ли его хватило бы на весь класс. Я говорил, что не знаю, как справляться с людьми, но…
Он пожал плечами и потянулся к тряпке.
Заканчивать фразу было необязательно: Оля всё поняла без слов. Может быть, разница между чудовищами и людьми на самом деле не такая уж и большая? Может быть, и вести себя с ними нужно так же?
Нет. Конечно же, нет. Ведь, если бы Фролов не появился, ничего этого бы не случилось. Ведь не случилось бы?
Или случилось?
Оля не знала, что и думать. Всё шло вверх ногами. Даже Стася, которая всегда была рядом, сколько она её помнила — даже та отвернулась. И виновата в этом была она. Только она. В дни, когда окружающие смотрели на неё волком, потеря подруги ощущалась особенно остро.
С того самого дня они так и не смогли толком объясниться. Стася не хотела ничего слушать и всячески избегала её общества.
— Нам нужно как-то разобраться со всем этим, — говорила Оля, сидя у Женьки дома и потягивая горячее какао с корицей. Он, как выяснилось, прекрасно готовил: сказывались годы, проведённые без матери.
— В плане?
Женька казался обманчиво спокойным. Знай Оля его чуть хуже, предположила бы, что ситуацию он воспринимает по-философски — но за эти дни она хорошо научилась смотреть между строк. И то, что она видела, ей не нравилось. Ни тени, залёгшие под глазами, как у наркомана — или человека, который не спит ночами. Ни красные узоры на костяшках, очень похожие на те, что остаются, когда ударяешь кулаком в стену в приступе бессильной злости.
А самое главное — он ничего не делал. Вообще ничего. Как будто и не пытался бороться.
— В плане… мы вроде как решили, что волк, смерть котят и Фролов связаны, — пробормотала Оля и подтянула колени к груди. — Понять бы, как. Как Гоша может общаться с волком. Откуда у него эта змея. И… всё остальное. В частности — что это за ребёнок такой был. Может, мы не правы… Может, и вправду совпадение — хотя вряд ли.