— Мало данных, — коротко ответил Женька. — И обстоятельства не те. Ты боишься собак, от меня теперь шарахаются. Много в такой ситуации нарыть можно? Единственный, кто знает правду, — сам Фролов, но нам он ничего не расскажет.
— Всё наладится… когда-нибудь, — на автомате отозвалась Оля. — Но для этого нужно что-то делать.
— Ага, вот только что?
— Не знаю.
— Вот и я не знаю.
Повисло неловкое молчание, которое разбавлялось только мерным звоном чайной ложечки о чашку с какао. Оля не могла ничего придумать. Расспрашивать было некого, а сам Фролов не подпускал к себе ни на шаг. Теперь он вообще не появлялся в одиночестве.
Ей не нравилось, к чему всё шло. Но своими подозрениями Оля пока не делилась.
— Может, попробовать связаться с его родителями? — брякнула она.
— Отличная идея. Так и представляю: здравствуйте, у вашего сына из плеча растёт монстр, который гипнотизирует наших одноклассников, а ещё из-за него нас считают преступниками. Повлияйте на него, пожалуйста. — Женька отхлебнул какао и добавил. — А если его семья тоже видит, тем хуже. В таком случае они про тварь наверняка уже и сами знают. И, судя по тому, что ничего не сделали… сама понимаешь.
Оля понимала. Либо не могут, либо не имеют ничего против, и при любом из этих вариантов обращение к ним только ухудшит и без того нерадостную ситуацию.
— Они распускают слухи, будто я нож в школу ношу, — фыркнул вдруг Женька куда-то в чашку. — Об этом настолько из каждого утюга говорят, что я уже начинаю думать, будто это не самая плохая идея.
— Сдурел, что ли? Мало тебе проблем?
— Кто знает… порой кажется, что хуже уже не будет.
Хуже могло быть. Это понимали оба.
Подозрение, которое ворочалось в глубине души Оли, становилось сильнее с каждым днём. Что, если замысел Фролова не менялся с того момента, как он предложил ей помощь? Вдруг единственное, что он сделал — переключился на другую цель, поставив её для верности в невыносимые условия? В условия, которые схлопнутся вокруг намеченной жертвы, как капкан, и заставят её принять его предложение.
Чтобы получить силу, спасающую не только от тварей, но и от людей.
В том, что «предложение» подразумевает превращение в такого же, как он, ни Оля, ни Женька уже не сомневались.
Но поделать ничего не могли. Оставалось лишь ждать, пока вторая сторона сделает ход, и надеяться, что этот ход не станет для них последним.
Единственной неувязочкой в стройной теории оставалась излишняя сложность плана. Слишком умно, слишком запутанно для Гоши. При всей его дьявольской власти особой хитростью Фролов не отличался. Если всё это было правдой — значит, не он один был замешан в этой потусторонней афере.