Повисла пауза. Оля вздрогнула: на миг ей показалось, будто Женька готов согласиться. Но он поднял голову, и у неё отлегло от сердца.
— Нет. Никогда.
— Ну что же, — медленно и угрожающе протянул Гоша. — Значит, скажу им, что не смог тебя уговорить. А это значит, что теперь я могу делать с тобой всё, что захочу. А я захочу. Я, мать твою, мечтал, что ты откажешься.
Он потянулся рукой к твари, что сидела у него на плече, и — Оля могла поклясться — погладил её по голове. Бережно и ласково: так гладят любимого питомца. Гоше эта ласковость не шла совершенно, смотрелась чужеродно и дико.
— Передумать уже не получится, — почти по-доброму сказал он и резко развернулся в сторону. Оля едва успела юркнуть подальше за гаражи. — Подъём, ребята! Мы поймали кошачьего маньяка, и сейчас самое время его наказать!
Отсюда Оля уже не могла видеть, что происходит — но могла слышать. Тишина наполнилась звуками. Тяжело выдохнул Глеб, прокашлялся Вовка. Истерически вскрикнула Ленка: похоже, до того она вообще не замечала, что происходит вокруг неё. Как и остальные. Точно очнулись от странного гипнотического сна.
— Поверить не могу, что ты делаешь это ради меня, — протянула вдруг Лена, и в голосе её звучало едва ли не благоговение. — Даёшь мне шанс отомстить. Ты прекрасный.
— Не стоит того, — нарочито небрежно отозвался Фролов. — Я и сам давно хотел с ним разобраться.
Раздался шорох, прервавшийся воплем Глеба:
— А ну, куда собрался, засранец?! Думаешь, так просто тебя отпустим?
— Я ничего не делал, — прошипел в ответ Женька и, судя по звукам, снова попытался вырваться — и снова неудачно.
— Не делал? А это мы щас ещё посмотрим, — в голосе Гоши слышалось злобное торжество, и Оля всё-таки подобралась поближе — снова. Ей хотелось видеть, что происходит. — Сейчас я врублю камеру на телефоне, а ты скажешь на неё: «Я признаюсь, что я обоссанный живодёр и убил всех этих кошек». Можешь ещё про меня добавить, как ты мне угрожал. Посмотрим потом, как ты будешь рассказывать, что ничего не делал.
— Я тебе не… — начал было Женька, но новый удар едва не сбил его с ног. Если бы не Глеб, который продолжал его держать. Оля прикусила губу — с силой, почти до крови.
— Всё равно заставим, хочешь ты того или нет, — процедил Вовка. — Ублюдок. Мы тебя не трогали, так ты решил на её кошке отыграться?
— На какой ещё кошке?!
— Моей, — Лена всхлипнула. — Вот видишь, я плачу. Доволен? Этого хотел? Думал, раз я назвала твою бабу крысой, так мне теперь мстить можно? Она и правда крыса, раз общается с таким, как ты!
— На себя бы посмотрела, — буркнул Женька, и это оказалось последним, что он сказал. Глеб разжал руки и одним быстрым ударом по лицу уронил его в снег.