Даже сейчас отголоски этой тёмной эйфории искрами вспыхивали внутри.
А страха больше не было. Ни единой крупицы.
— Нет, — твёрдо ответила Оля, — не будет.
— Счастливая ты…
— И тебе не будет. Потому что у нас есть чем ответить. Как минимум ты больше не преступник.
Женька с недоверием посмотрел на неё. Правый глаз заплыл, превратившись в щёлку, и выглядел он не лучше жертвы аварии — но даже это не смогло скрыть непонимания на его лице.
Оля улыбнулась и положила на стол телефон. Эффектно, как козырную карту.
— Я записала ваш разговор, когда стояла за гаражами. Если обрежем часть про чудовищ, получим доказательство твоей невиновности. Одной проблемой меньше.
Она непонятно себя чувствовала. Раньше воодушевление, приходившее в критические моменты, всегда уходило вместе с опасностью. Но, похоже, сегодняшний день что-то необратимо сломал. Оля ощущала себя так, будто была готова свернуть горы. Идти вперёд, несмотря ни на что, полнясь внутренним огнём.
Казалось, коснись она сейчас рукой пролетавшей мимо мелкой твари — и та рассыплется в пепел.
Женька потянулся здоровой рукой к телефону, осторожно нажал на сенсор. Из динамика полился хрипловатый, прокуренный голос Гоши:
«Знаешь ли, они и вправду верят, что «кошачий маньяк» — это ты…».
«Что ты сделал?».
«Вопросы тут я задаю. Ты, парень, не в том положении. Совсем…».
— Оу, — сказал Женька и поставил запись на паузу. — Ты что… всё это время там стояла?
— А я тебе что говорила? — почему-то завелась Оля. — Да, стояла! Потому и просила прощения, что не пришла раньше.
Женька моргнул, уставившись на неё с таким странным выражением лица, что она не могла ничего по нему прочитать. Хотя, учитывая, как он выглядел — ничего удивительного.
— Прощения? Ты серьёзно? Ты… ты понимаешь, что так даже лучше? Блин, да мы теперь весь их план порушить можем! А дальше уже проще будет, предупреждён — значит, вооружён, все дела… Слушай, нет, ты и правда чёртов гений.
— Ну хватит уже, не смущай меня, — рассмеялась Оля и мотнула головой. Коса, чудом уцелевшая, ударилась о плечо.
Коса… В ажиотаже она совсем забыла о необходимости беречь волосы. О том, что их потеря — ещё один путь, ведущий к неприглядному одинокому будущему. И вот сейчас, когда всё вроде бы осталось позади, — вспомнила. Как некстати.
— Что? Что такое? — встревожился Женька, увидев, как резко она переменилась в лице. Оля не ответила: молча перекинула косу набок и стащила с толстых каштановых прядей скреплявшую их резинку.
Волосы рассыпались по плечам, такие же густые и длинные, как всегда. Наполовину. Вторая половина шевелюры, которую до того удерживала коса, водопадом опала к Олиным ногам. Обрезанная у самого затылка.