Что же с ним будет, если он увидит огромного паука, размером с себя? Или хотя бы размером с собаку? Кошмар какой... Из окружающей темноты доносилось слабое шевеление, чье-то размеренное дыхание, и Виктор покрывался холодным потом при мысли, что вот сейчас хищник приблизится и явит свой отвратительный облик. Он безумно боялся, но одновременно желал, чтобы это поскорее произошло - потому что нет ничего страшнее, чем страх неизвестного. Когда конкретно знаешь, чего опасаться, уже легче. Уже появляется надежда...
Звонок. Совсем рядом. Виктор подскочил на кровати. В комнате было полутемно, но, к счастью, это оказалась не мрачная тьма неведомой жуткой пещеры, а голубоватые тени летних сумерек. Неужели он проспал полдня? И какой отвратительный сон ему снился! Отвратительнее всего, впрочем, было то, что и по пробуждении чувство опустошенности не исчезло сразу. Оно просто отступило - но осталось. Как будто сон закончился, а силы из него, Виктора, продолжали убывать...
Чушь! Волошин схватил трубку и нажал кнопку приема.
- Алло!
- Э-э... мне Виктора Петровича...
- Юра, это я.
- Виктор Петрович! Извините, не узнал вас...
- Да, Юр, я тут задремал слегка, вот и охрип во сне... - Что это он? Что с ним? Зачем оправдываться перед охранником?
- С вами все в порядке? - в голосе Юры звучала обеспокоенность. - Целый день звоню - а вы трубку не берете.
- Не брал - значит, не мог, - прозвучало грубо, но было наплевать. - Так что там у тебя?
- В общем-то, так себе новости, Виктор Петрович... Во-первых, машину вашу пришлось все-таки в сервисе оставить. Ребята сказали, там есть с чем повозиться, но через пару дней машина будет как новенькая!.. Вы только не расстраивайтесь, я вас пока на своей «девятке» повожу...
- А с клубом что? - резко спросил Волошин. Удивительно, но даже судьба любимой машины его сейчас не интересовала.
- А с клубом вообще фигня, шеф. Не нашел я ничего. Зеленая дверь на замке, куда девался клуб знакомств, ни одна собака не знает... Куда Лиза подевалась, тоже...
«И Вера», - мысленно добавил Виктор.
Вера... Да, он как будто бы не думал о ней в течение этого трудного, изнурительного, принесшего столько неприятностей дня - однако стоило назвать ее имя, она встала перед ним, как живая. Как живая... Хотелось бы, чтобы она, живая, была здесь, рядом с ним! Возможно, тогда он смог бы забыть этот дурной день... и этот дурной сон...
- Ладно, Юра. Не расстраивайся. Что-нибудь придумаем. Завтра поищем наш клуб вместе. Звони мне с самого утра, часиков так с девяти.