- Витя, - негромко проговорил, наклонясь к нему, Гордин, - на тебе лица нет... Шел бы ты домой, сегодня можешь отдохнуть.
- Нет, Валер, нельзя! Итальянцы...
- Итальянцы уже уехали.
Глазами, перед которыми плавал туман, Виктор обвел свой кабинет. Да, и вправду уехали... Когда? А он и не заметил... Что-то сегодня было не так с окружающим миром. Он дробился на кусочки, которые тасовались в свободном порядке - совершенно не так, как ожидал Волошин.
- Езжай домой, Вить. И прими чего-нибудь от сердца. А то такая жара, плюс к ней такое потрясение - мало ли что...
«Заботится... Или делает вид, что заботится. На самом-то деле небось думает, какой му... мудрец этот Витька: вместо крупной выгоды устроил фирме крупные же неприятности. А может, как Комарова, в глубине души радуется моему поражению. Я всегда был самый удачливый! Удачливее их всех! А теперь...»
Не поблагодарив Валеру за участливые слова, даже не попрощавшись, Волошин вызвал такси и грузно вышел из кабинета.
«Как же темно... Темно и страшно...»
Если бы кто-то подслушал мысли Виктора Волошина, который валялся на постели в своей роскошной спальне, он очень удивился бы. Виктор рухнул на кровать, едва вернулся из офиса, расторгнув контракт с итальянцами, - и случилось это среди дня, среди солнечного летнего дня! Окна не были зашторены, и до темноты оставалось еще часов восемь, если не больше.
Но Волошина, скрючившегося, уткнувшегося лицом в подушку, мало интересовало, что происходит вокруг. Едва добравшись до постели, он впал в странное мутное состояние, полусон-полубред, словно угодил в какой-то другой, вязкий, темный и страшный мир, куда не проникают солнечные лучи. В этом мире он был жертвой, а где-то рядом находился хищник; но Виктор не мог даже приблизительно представить себе, какой именно. Кто терзает его - тигр? Волк? Акула? Гигантский паук? Да, паук, вернее всего, паук - ведь это они впрыскивают пойманным в сети живым существам яд, вещество, разжижающее внутренности, а потом высасывают их! Вот и Виктор чувствовал, каждой протестующей клеточкой чувствовал, что из него что-то вытягивают - нечто нематериальное, но от этого не менее необходимое. Паника побуждала двигаться, отбиваться, кричать, но что-то - возможно, приобретенная мудрость жертвы - подсказывало, что всякое действие бесполезно, оно лишь увеличит расход этого самого необходимого - а значит, пойдет на пользу хищнику. Того, кто его мучает, Виктор все еще не видел, но тем не менее вдруг отчетливо представил. Волошин с детства ненавидел пауков - их раздутые, словно налитые белесым гноем, брюшки, их членистые мохнатые конечности, их головы, усаженные вперемежку крохотными глазами и мерзкими щетинистыми выростами... Встретив паука в своей квартире, он раздавил бы его - причем не рукой, разумеется, а чем-нибудь, например, тапкой, которую бы после долго и тщательно, не прикасаясь, отмывал сильной струей воды.