На противоположных берегах протоки стояли с каждой стороны две пары, мужчины и женщины. В нашем случае мы с Ольгой были гостями, непрошеными и может и нежеланными. Воспитанный гость должен дождаться приглашения и разрешения на визит и не лезть со своим уставом в чужой монастырь. После небольшой паузы неподалеку приземлилась большая, серая птица, тот самый ястреб, сопровождающий нас в дороге. Неспешно приблизившись, он замер, рассматривая нас. Повинуясь наитию, мы с Олей прикрыли глаза и перед внутренним взором стали возникать четкие, цветные картины. Старый, больной пес под крыльцом, серый ворон с веточкой в клюве, большой серый кот с обожженной головой и глубокой раной в боку, берег красивого лесного озера, силуэты мужчины и женщины на его берегу на фоне заката, лицо Петровича, беззвучно шепчущего «Юрчик» и панорама города с высоты птичьего полета. Затем видения побледнели и пропали, а я тоже стал вспоминать, заснеженная дорога, черный пень на краю болота, заснеженный поселок, мы с Олей возле стены дома, покрытой цветными пятнами, серый пес с голубыми глазами рядом, серый котенок на руках Оли. Открыв глаза, я увидел на другом берегу у самой воды молодого человека что то говорящего своей подруге с радостным и удивленным одновременно видом. А я вдруг почувствовал горечь и сожаление, почему это не мой сын, которым я бы по праву гордился. Поняв мое настроение, Оля успокаивающим жестом коснулась моего плеча и ободряюще улыбнулась. Молодой человек на том берегу растерянно смотрел на нас, то улыбаясь, то становясь серьезным, потом, что то сказав своей спутнице, сначала медленно, потом быстрее пошел к нам, казалось, просто по воде. Почувствовав внутренний толчок, я тоже пошел к нему навстречу. Под ногами возникла песчаная дорожка, выраставшая прямо из воды, а в середине протоки стал формироваться круглый островок из уплотненного песка. Там мы и встретились. Два человека неподвижно стояли друг против друга и пристально вглядывались. Меня охватывало теплое чувство небывалого родства и сопричастности, юноша с жадным любопытством разглядывал человека напротив. Мы были очень похожи внешне, оба высокие, синеглазые, прямо как отец и сын. Мне нестерпимо хотелось обнять парня, так он мне нравился. Как я хотел, чтобы он все таки был именно моим сыном, ради которого стоило жить. Он совсем как я, тем же движением, кивнул и протянул ко мне руки. Я, наконец, не выдержал и, крепко обняв юношу, склонил голову ему на плечо. На глаза навернулась непрошеная слеза, ноги задрожали и если бы не сильные руки парня, я бы наверное просто упал бы, от его слов. Ты вернулся, отец. Вокруг двух людей, застывших в объятьях друг у друга, медленно сформировалось вращающее кольцо цветного тумана, пронизанного яркими искрами, в тишине возник тонкий хрустальный звук, набрал силу и объемность и завершился каким то торжественным аккордом. Туманное кольцо замедлило вращение, стало ярче и рассыпалось яркими искрами. Двое Хранителей, Отец и Сын, теперь ничто и никто не мог нанести им вреда или разлучить Их, ибо Они теперь были родичами, пусть и не кровными, но их родство было крепче всего на свете.